Эльдар Саттаров - Транзит Сайгон-Алматы

Пикируя на мирный город Ханой молодой лётчик Джон Маккейн, весёлый и добродушный, наслаждался роскошным видом зарева от горящего жилья и бегающих по улицам зарёванных полуголых детей. Прицелившись им вслед, он сжал гашетку пулемёта, дал очередь, и раскатисто захохотал при виде того, как дети шустро нырнули в ближайшие укрытия, руины зданий и канавы. Совершив дерзкий маневр, он взял курс на центральную городскую ТЭЦ. Сбросив на неё несколько бомб, он расхохотался ещё громче, представив себе, как эти чумазые полуголые детишки, прибежав домой узнают, что остались без света и горячей воды. Было уже поздно, когда он осознал, что попал в поле зрения вражеского радара. В это время внизу летёха Юрец Трушечкин, доброволец из Интернациональной бригады, дал наводку и крикнул: «Пли!». Через несколько секунд самолёт Маккейна, оставшись без крыла, начал падать в озеро. Пилот катапультировался.

Когда Маккейна выловили в воде и вытащили на берег, его для начала хорошенечко поколотили. Это было худшее, что он когда-либо испытал в жизни до тех пор. Хотя ему доставались в основном хлёсткие пощёчины по лицу да несколько увесистых пинков под зад и тычков под дых, он почему-то подумал, что его убивают. Упав на колени и размазывая сажу и грязные слёзы по щекам, он протяжно завизжал:

— Не бейте, пожалуйста, не бейте-е-е! Мой папа вам заплатит, много заплатит, он вам очень-очень много заплатит.

— А кто твой папа? — спросил командир, жестом остановив своих ребят.

— Мой папа — адмирал Джон Маккейн! Главнокомандующий Вооружёнными силами США в Тихоокеанском регионе!

— Этот пленник нам ещё пригодится, — подмигнул командир солдатам. — На допрос его.

Вьетнамские бойцы ПВО, сбившие Маккейна, в тот вечер в свободное время перед «тихим часом» сели за письмо в Казахстан своему бывшему инструктору, товарищу Бисанову, в котором с большим юмором и техническими подробностями описали, как был сбит американский лётчик, бомбивший Ханой и проливавший кровь мирных жителей.

Когда Маккейна привезли на допрос, он уже весь полностью поседел, как лунь. После допроса коммунисты посадили его в яму и благополучно о нём забыли. Он просидел в разных тюрьмах пять лет, и почти всё это время его мучил жестокий понос, потому что он не привык пить натуральную сырую воду.

В мае, перед началом сезона дождей, американские войска предприняли очередную, четвёртую за год попытку уничтожить знаменитую Тропу Хошимина со всей её инфраструктурой. Десантный полк, высаженный в долине А-Шау, пошёл на штурм высоты 937 под прикрытием авиации, вертолётов и артиллерии. Несколько лет назад здесь располагалось три лагеря «зелёных беретов». Партизаны разгромили эти лагеря и прогнали американских спецназовцев. Поэтому для десантников взятие высоты стало делом чести. На защиту холма Зиап направил полк Хайфонца, очень опасного для врагов, уверенного в себе и решительного командира. «Зелёные береты» неожиданно столкнулись с упорнейшим огнём противника, непрерывно струившимся свинцовыми потоками из траншей, изрезавших собой весь холм вдоль и поперёк. Во время «тихого часа» им не давали спать завывающие в ночи залпы «Катюш», прекрасно замаскированных в окружающих долину цветущих джунглях. Американские десантники отступили. Однако на следующий день после отступления, по приказу недовольного командующего, генерала Абрамса, та же штурмовая группа, подкреплённая остальными подразделениями Сто первой дивизии, вновь пошла в атаку на холм, где вновь была встречена плотным огнём из дотов, траншей и «ГРАДов».

В последующие дни редеющие силы американцев предпринимали идентичные атаки против редеющих сил коммунистов. Во время одного из таких наступлений целый американский батальон был уничтожен ракетным и пулемётным огнём из собственного вертолёта, экипаж которого по ошибке принял своих солдат за вьетнамцев. Лишь через десять дней высота ценой неимоверных жертв была, наконец, занята, когда дюжина остававшихся в живых вьетнамских защитников высоты, расстреляв все патроны в своих магазинах, отступила в джунгли. Хайфонец лично командовал отступлением последней группы, начавшимся, когда он убедился, что в именном ТТ, с выгравированной на нём подписью Зиапа, остался один-единственный, последний патрон. К тому времени склоны холма был и усеяны трупами американцев, лежавшими вповалку друг на друге. Едва поднявшись на вершину, весёлые и остроумные американские солдаты уже успели прозвать эту высоту «Гамбургером», потому что, поднимаясь по склонам, они видели на них массу своих сослуживцев, чьи изрешеченные пулями тела напомнили им свежий фарш, как в мясных рядах родного супермаркета. Ещё через неделю американским солдатам опять же было почему-то приказано оставить высоту, взятую ценой стольких жизней.