Эльдар Саттаров - Транзит Сайгон-Алматы

Салан понял, что просчитался, и вновь отдал приказ об отступлении. И вот, именно во время отступления, только вступив в узкую лощину Чан-Муонг, едва позволявшую бронетехнике и пехоте потихоньку продвигаться вперёд гуськом, французские войска попали в самые настоящие огненные тиски, безжалостно закрученные людьми Зиапа. На холмах таилась беспощадная гибель. В полной боевой готовности там уже давно расположился, поджидая их, один из лучших полков «Железной дивизии». Танк и несколько грузовиков, двигавшихся в авангарде отступавших французов, были уничтожены несколькими прицельными выстрелами из базук в течение считанных мгновений. После этого со склонов хлынули в штыковую атаку бойцы Вьетминя. Французы, рассыпавшись по канавам и под грузовиками, попытались отстреляться от партизан, но в итоге им всё-таки пришлось принять рукопашную схватку. В этом бою они в одночасье успели потерять тысячи человек, пока на выручку не подоспела поднятая по тревоге авиация с точечными ударами. Партизаны отхлынули и растворились в джунглях, но продолжили убивать по нескольку человек в день снайперским огнём по всему пути следования отступающей колонны. «Мы наступили на те же грабли, чёрт побери. Без авиации я бы потерпел полное поражение в этом сражении!» — воскликнул Мандарин, когда ему доложили о ходе событий.

Армия генерала Зиапа, как ни в чём не бывало, продолжила продвигаться на Юг, попутно окружая Центральный Вьетнам, уходя всё дальше от пределов достижимости самолётов с ханойских аэродромов, на которые, как на козырную карту, полностью полагался Мандарин. Во время всей этой кампании себя отлично зарекомендовала наша разведка.

Вскоре наши оккупировали практически весь север Лаоса, создав расширенное стратегическое пространство, объединённое с Тонкином и неподконтрольное французам. Мы в это время продолжали поддерживать их как боевыми действиями, так и разведывательно-диверсионными операциями на Юге. Наша борьба была единой как никогда, наши сердца бились в унисон.

Шланг, будучи ещё подростком-беспризорником, начинал свою карьеру на подхвате у братьев Беллаэра, знаменитых корсиканцев, контролировавших подпольный бизнес, азартные игры и проституцию доброй половины Сайгона и окрестностей. После одного из нашумевших мокрых дел, Рокко Беллаэра сорвался с крыши пятиэтажного дома, убегая и отстреливаясь от жандармов. Чезаре угодил в жёлтый дом на Катина с глухо закрытыми ставнями. Шланг схоронился в одном из сайгонских портов и при первой же возможности отбыл юнгой за океан. Именно учитывая его прошлое, штабная разведгруппа отобрала его кандидатуру для отправки в Сайгон, когда политическая борьба там накалилась, вылившись в серию терактов с использованием велосипедных бомб. Никто не понимал, кто стоит за этим, включая руководство народной армии. Меня включили в состав разведгруппы, сформированной для участия в анти-террористической операции.

Я познакомился с дядей Шлангом в доме у сапожника из района моста Тан Тхуан, где он обосновал свою резидентуру. Он лично отдавал мне и другим мальчишкам задания, когда, за кем и сколько следить. Днём и ночью я мог часами просиживать под видом беспризорника на улице, например, напротив отеля «Мажестик», наблюдая и подмечая самые странные встречи и контакты, завязывавшиеся на моих глазах. Один раз я видел нарядно одетую Софи, посетившую молодёжную вечеринку, организованную департаментом образования для старшеклассников католических школ. Когда она вышла с подружками на тротуар, я успел надвинуть картуз на глаза и притвориться спящим, но они даже не взглянули в мою сторону.

Дядя Шланг подключил свои разветвлённые связи, и постепенно наша небольшая ячейка начала прозревать, догадываться о том, что ниточки вели к одной из групп каодаистов, на тот момент легализовавших своё положение и пользовавшихся определённой благосклонностью со стороны французских государственных чиновников. Но это не всё. По моим наблюдениям, один из видных офицеров группировки регулярно встречался с работником одного из благотворительных американских фондов. Можно было предположить, что речь идёт, не только о финансовой помощи, но и о своего рода координации боевых и политических действий. Учитывая тот факт, что теракты нередко были направлены как против гражданского населения, так и против французских военных, сея ужас и панику, мы предположили, что здесь шла какая-то многосторонняя, многоходовая игра.