Александр Лапин - Святые грешники

Рядом с Людмилой подруга дней ее суровых — Мария Бархатова. Такая как бы нестареющая пионервожатая. Лицо абсолютно круглое, молодое. Коротенькая стрижка. Голос звонкий. Глаза-бусинки. И сама она не идет, а летит. Одета, как всегда, в брюки и кофту — наряд на все случаи жизни. Но внешность обманчива. Мария — умница, кандидат наук. Работает в музее. В Питере. Сейчас смотрит на айпаде фильм об индийских храмах.

Людмилу всегда удивляет ее неуемная энергия и энтузиазм, с которым она берется за любое дело. Вот сейчас — подвернулась возможность поехать на этнографический фестиваль в Индию. И она собралась мгновенно. По принципу — встала и пошла. Ну а что ей? Ни мужа, ни детей. Занята только собой. И наукой. Это ей, Крыловой, пришлось долго высчитывать и выгадывать, чтобы Дуню со школой не упустить и Дубравина с его планами не обойти. Но в конце концов все утряслось.

И теперь они летят в Дели, чтобы оттуда поехать в Агру, Джайпур и другие прочие замечательные города этой древней страны.

«К чему бы этот сон? — спрашивает Людмила сама себя. — Рассказать о нем Маше или не надо? Что же это стучится из глубин моей души и пытается выйти наружу?»

Но мысли обрываются сразу, как только самолет начинает трясти в вихревом потоке. Загорается табло: «Пристегнуть привязные ремни». И крылатая машина начинает заходить на посадку.

Людка смотрит в иллюминатор. Вниз. Ей так легче. Потому что пока аэробус идет на посадку «вслепую», за облаками, ее не покидает какое-то тягостное ощущение затерянности и страха. А вдруг там нет земли? И они уже улетели куда-то в космос? А если внизу океан?

Но как только тяжелый самолет пробивает плотную пелену облаков и она видит внизу причудливую россыпь электрических огней, ей сразу становится намного легче. Все на своих местах. Земля там, где ей положено быть.

Теперь даже можно расслабиться. Подготовиться к посадке.

Она еще раз выглядывает в круглое окошко. Дело идет к закату. И последние, уже робкие лучи солнца отражаются розовыми бликами на крыле.

Высота полета падает настолько, что уже видны отдельные светлячки машин на дорогах, линии электропередачи, столбы высоковольтных проводов.

В салоне стук. Это выходят из фюзеляжа шасси.

Самолет, как готовящаяся к приземлению птица, вытягивает свои огромные ноги, расширяет, распускает металлическое оперение.

Внизу мелькает ограда аэропорта. Бегут навстречу огоньки взлетно-посадочной полосы. Тяжелая металлическая птица подпрыгивает пару раз на бетоне…

Здравствуй, Индия! Страна грез!

В зале прилета делийского аэропорта их группу встречают два индуса с табличкой, на которой без ошибок написаны по-русски их имена: «Госпожа Крылова, Госпожа Бархатова и Господин Дюков». Держит ее в руке современный моложавый смуглый человек — худощавый, стройный, волосы черные, как смола. На голове шапочка-пирожок. Одет во френч со стоячим воротником.

Людка отмечает про себя: «Лицо умное, тонкое. Глаза блестящие».

За ним — чуть позади — второй. Погрубее, кряжистее. С пузиком. Седой. Небольшая бородка. На голове тюрбан. Глаза глубоко запавшие.

Русские торопливо подходят. Индусы радостно, складывая руки в неповторимом жесте, улыбаются.

Раскланялись. Повесили каждому на шею по гирлянде из ярких, терпко пахнущих цветов. Представились. Молодой говорил на чистом русском:

— Меня зовут Ротан Маганлан Шах! А его — Рамеш Чатерджи. Я ваш гид. И буду сопровождать вас во все время вашего пребывания в нашей стране. Рамеш, — кивнул на пожилого, — наш водитель. Чтобы вы не запутались в наших сложных именах, зовите нас просто: Ротан и Рамеш.

— Рам и Рот, — пробормотал оператор.

Мария поклонилась.

Людка кланяться не стала. А по-европейски подала руку.

На лице Рамеша при рукопожатии отразилась не только обычная вежливая улыбка, но и восхищение, которое чувствует каждая женщина. Он пробормотал что-то вроде:

— Лакшми-баи!

Бархатова, которая все-таки заметила разницу в именах индусов, как истинная дочь женского племени спросила у молодого:

— А почему у вас имя тройное, а у него — только в два слова?

Ротан еще раз улыбнулся своей чуть грустноватой улыбкой и ответил, польщенный интересом гостьи:

— У нас на западе, откуда я родом, у людей три имени. Первое — мое собственное. Второе — имя отца. И третье — общее для рода.

— То есть фамилия! — заметила Бархатова, обмахиваясь газеткой от обволакивающей жары. — Как у нас в России!

— Да! — ответил гид. — А он родился на севере Индии. Там имя состоит из двух частей. Первая часть — собственное имя. Вторая — фамилия.