Юй Хуа - Братья

Тут Чжоу обнаружил в телевизоре еще не смотренный корейский сериал. Вечером он чинно уселся на кровать и по-дружески пригласил Сун Гана составить себе компанию, усердно объясняя ему сюжет. Сун Ган давным-давно не звонил домой. Когда он собрался выйти в город, Чжоу остановил его, упрашивая позвонить из номера. Сун Ган отвечал, что звонить из гостиницы дорого, но Чжоу напирал на то, что деньги у них теперь есть — не нужно бояться их тратить. Тогда Сун Ган сказал, что будет мешать Чжоу, но тот возразил, что не боится. Каждый сел на своей кровати: один увлеченно пялился в телик, а другой набирал номер далекой закусочной Тетки Су.

Пока Сун Ган сжимал обеими руками трубку, на том конце провода Тетка Су побежала через дорогу звать Линь Хун. В трубке слышался шум закусочной, к которому примешивался детский плач. Уловив торопливые шаги, Сун Ган понял, что Линь Хун пришла. У него задрожали руки. Потом он услышал ее пронзительный голос:

— Алло…

Глаза Сун Гана мгновенно увлажнились. Пока жена кричала свое «алло», он всхлипнул:

— Линь Хун, я скучал по тебе.

На том конце провода воцарилось молчание. Спустя какое-то время Линь Хун тоже всхлипнула:

— И я, Сун Ган.

Они проговорили очень долго. Сун Ган рассказал жене, что сейчас он на Хайнане, но ни словом не обмолвился об операции, сказал только, что бизнес идет в гору. Линь Хун поведала ему о лючжэньских новостях. Младенческий плач в трубке становился все громче и громче, и Линь Хун шепотом рассказала мужу, что Сестренка Су родила дочку, которую назвали Су Чжоу, и что никто в поселке не знает, кем был ее отец. Пока они болтали, позабыв о времени, Чжоу успел посмотреть две серии, а Сун Ган все еще изливал душу Линь Хун, а она ему. Заметив, что Чжоу бесцельно пялится на него, он понял, что пора вешать трубку. Тут Линь Хун умоляющим голосом закричала:

— Когда ты вернешься?

— Скоро, скоро вернусь, — мечтательно протянул Сун Ган.

Повесив трубку, он потерянно посмотрел на сидевшего напротив Чжоу Ю. Тот сидел с точно таким же расстроенным выражением на физиономии. Ему было тоскливо оттого, что он не узнал, чем все закончится. Сун Ган горько усмехнулся и решил поговорить с Чжоу. Он печально забубнил себе под нос, что не знает, как там жила без него этот год Линь Хун. Но Чжоу был по-прежнему поглощен своим сериалом и словно бы не расслышал, что сказал ему Сун Ган. Прошло немного времени, и Сун Ган спросил своего компаньона, помнит ли он Сестренку Су из лючжэньской закусочной. Чжоу кивнул, будто пробуждаясь ото сна, и смерил Сун Гана настороженным взглядом. Тогда тот рассказал ему, что Сестренка Су родила дочку, которую назвали Су Чжоу, и что никто во всем поселке не догадывается, кто ее отец. От этих слов у Чжоу отвисла от удивления челюсть и он долго не мог закрыть рот.

Тем вечером оба они долго ворочались в кроватях — Сун Ган думал о жене, вспоминая каждую ее черточку, ее улыбку и даже ее гнев, а Чжоу то и дело виделась улыбка Сестренки Су и улыбка младенца в придачу. Потом Сун Ган заснул, но Чжоу все лежал, выпучив глаза, наедине со своими мыслями. Когда Сун Ган проснулся на рассвете, он увидел, что Чжоу уже одет, а на кровати лежат две стопки купюр. Тут Чжоу жизнерадостно объявил:

— Я и есть отец этой Су Чжоу.

Сун Ган сперва не понял, о чем это он. Ткнув пальцем в деньги на кровати, Чжоу Ю добавил, что это все их общее имущество — в общем и целом вышло сорок пять тыщ юаней. Он разделил деньги пополам, так что каждому причиталось по двадцать и две с полтиной. Сказав это, он сунул одну пачку себе в карман и, указав на другую, произнес:

— А это тебе.

Сун Ган с сомнением посмотрел на компаньона. Чжоу сообщил, что осталось еще двести с лишним банок «Супербюста» и они тоже отходят к Сун Гану. Потом он в порыве вдохновения поведал собеседнику, что уже пятнадцать лет мотается по городам и весям и что устал от такой жизни как черт, пора бы и честь знать, вот он и решил официально проститься со своей бродяжьей долей, удалиться от мира в тихую Лючжэнь и стать там примерным мужем и отличным отцом — мирные радости семейного очага, все такое.

Сказав это, он взял свою черную сумку и обернулся к выходу. Тут Сун Ган наконец-то понял, откуда у Сестренки Су появилась в животе дочурка. Понял он, и что продажа крема «Супербюст» бесславно завершится на полпути. Тогда Сун Ган окликнул Чжоу и, указывая на свои груди, спросил:

— Когда ты уедешь, как мне быть с этим?

Чжоу бросил сочувственный взгляд на Сунгановы сиськи и ответил: