Юй Хуа - Братья

— Я теперь боец-интернационалист.

Покинув лавку Кузнеца, Бритый Ли отправился к Портному и Точильщику. Те, выслушав его идею, заколебались. И тот и другой стали спрашивать, вложился ли Кузнец. Ли, покачав головой, ответил, что Кузнец вполне доволен своим небольшим богатством и никаких грандиозных планов не вынашивает. С жалостью посмотрев на своих прежних кредиторов, Бритый Ли закивал и забурчал себе под нос:

— Чтоб быть бойцом-интернационалистом, нужна смелость.

Как только Ли ушел, Портной и Точильщик побежали в лавку к Кузнецу узнавать насчет инвестиций. Кузнец, морща брови, ответил:

— Да я как представлю, что этот Ли вырвется из Лючжэни, так сразу поджилки трястись начинают. И потом, ну что это за дело — торговля хламом?

— Ну да, — закивали остальные.

Кузнец сплюнул и продолжил:

— Четыре года назад одна доля стоила сто юаней, а теперь — тыщу. Да и то, говорит, по знакомству. У этого урода что-то цены больно быстро растут.

— Ну да, — подтвердили Портной и Точильщик.

— Даже в войну такого не было, — рассердился Кузнец. — Сейчас мирное время, а этот ублюдок все хочет нажиться на национальном бедствии.

— Ну да, — согласились компаньоны. — Такое чмо.

А Бритый Ли встретил по дороге Мороженщика. Наученный горьким опытом, он заговорил с ним о деле постольку поскольку, чисто для формы. Мороженщик, дослушав до конца, погрузился в глубокую думу. Он тоже вспомнил о своем горьком опыте, но, в отличие от Кузнеца, вспомнил и о том, как Ли раздавал долги, и о том, что Ли способен найти выход из самого безнадежного тупика. Потом он стал думать о своем бедственном положении. К тому моменту всех накоплений была у него одна тыща, но ее для спокойной старости и приличных похорон наверняка не хватило бы — уж лучше еще раз рискнуть. Проиграешь, ну и черт с ним, все равно уже жизнь прожил. Ли стоял и смотрел, как молча думает, понурив голову, Мороженщик. Наконец он не выдержал:

— Ну так что?

Ван поднял голову и спросил:

— Пятьсот юаней выходит всего полдоли?

— Полдоли это по знакомству.

— Ладно, — стиснув зубы, ответил Мороженщик. — Я даю тыщу.

Ли изумленно посмотрел на собеседника и сказал:

— Вот кто бы мог подумать, что ты, Ван, такая птица? Правду говорят — не суди о человеке по первому взгляду.

Потом Бритый Ли отправился к Зубодеру. Тот пребывал в глубоком профессиональном кризисе: уездное управление здравоохранения выпустило циркуляр о том, что все бродячие эскулапы теперь должны проходить аттестацию. Только после этого им выдадут разрешение на работу. А не сдашь экзамен — все, тю-тю. Когда Ли подошел к лавке Зубодера, тот, сжав в руках толстенную «Анатомию» и прикрыв глаза, читал из нее вслух по памяти, но, выдавив из себя первую половину фразы, тут же забывал вторую. Тогда он раскрывал глаза и утыкался обратно в книгу. Дочитав до конца, Зубодер снова зажмуривался и мгновенно забывал начало. Так он моргал без остановки, словно делал гимнастику для глаз.

Ли плюхнулся в плетеное кресло, и Зубодер решил, что пришел больной, но, распахнув как следует глаза, увидел Бритого Ли. Захлопнув «Анатомию», он рассерженно спросил:

— Вот скажи, что на свете самое подлое?

— Ну и что самое подлое? — переспросил Ли.

— Человечье тело, — похлопав по «Анатомии», отвечал Зубодер. — Мало того что какого-то черта нарастило себе столько органов, так еще и мышцы, и сосуды, и нервы… Я уже не мальчик, куда мне все это? Вот скажи, разве не подлость?

Ли послушно кивнул:

— Настоящая подлость, мать твою.

Зубодер дал себе волю: сам он трудится уж больше тридцати лет, зубов вырвал немерено, все его любят, окрестили первым зубодером на всю округу. А это, мать его, уездное управление здравоохранения решило тут вдруг ввести, понимаете ли, аттестацию, да как это выдержать-то? Зубодер подпустил слезу и добавил, что его доброе имя спустили в сточную канаву — а все эта чертова «Анатомия». Глядя на проходящий по улицам народ, он страдальчески продолжил:

— Вот народ глядит, как первый зубодер на всю округу пропадает. Ни за что пропадает.

Все это время Ли ржал, как заведенный. Похлопав Зубодера по тыльной стороне руки, он спросил, не думает ли тот снова вложиться в дело. Юй зажмурился и, как и все остальные, стал прикидывать что да как. Когда он вспомнил о провале Бритого Ли, ему стало тошно, но едва он бросил взгляд на «Анатомию», как стало еще тошнее. Поразмыслив как следует, Зубодер стал вызнавать, вступили ли в дело Кузнец, Портной, Мороженщик и Точильщик. Ли рассказал, что все, кроме Мороженщика, отказались. Зубодер ужасно удивился и подумал про себя, что, несмотря на прежний провал, тот все-таки отважился опять вложиться в дело!