Юй Хуа - Братья

Мать понимающе улыбнулась и вышла к Сун Гану со словами, что дочь в доме и просит его проходить. Сун Ган в волнении вошел в комнату Линь Хун. Он пришел не по своей воле — его заставил прийти Бритый Ли. После пяти месяцев безрезультатных преследований он решил, что и пятый прием Сун Гана ни на что не годится и нужно, пожалуй, вернуться к тактике глубокого проникновения в тыл противника. Однако, вспомнив о том позоре, который он пережил в доме Линь Хун, Ли решил, что самому идти не с руки — нужно отправить сватом Сун Гана. Тот все никак не хотел. Только когда Бритый Ли пришел в бешенство и стал метать громы и молнии, Сун Ган наконец скрепя сердце согласился.

Когда Сун Ган вошел в комнату Линь Хун, она стояла спиной к нему у закатного окна и заплетала косу. Свет вечерней зари лился в дом, и хрупкий силуэт рисовался на фоне окна, словно обведенный блестящей нитью. Ветерок с улицы играл легонько с ее белой юбкой. Загадочное чувство пронзило Сун Гана, и он вздрогнул. В ту секунду девушка показалась ему небожительницей, спустившейся с облаков. Половина ее длинных волос лежала на правом плече, а другая половина, разделенная на три пряди, свешивалась с левого и легонько колебалась в ее руках. Отблески заката на облаках были похожи на красную дымку. Тонкая, длинная, белоснежная шея Линь Хун смутно виднелась в просветах волос. И Сун Ган, как озабоченный идиот из артели брата, остался стоять дурак дураком.

Линь Хун спокойно плела косу, слушая за спиной частое дыхание Сун Гана. Закончив плести, она тряхнула слегка головой, приподняла немного правую руку, и волосы с правого плеча вмиг перелетели вперед и легли у нее на груди. Линь Хун принялась за правую косу. Теперь ее белая шея полностью открылась взгляду Сун Гана. От этого у него словно перехватило дыхание — он не мог вздохнуть. Линь Хун улыбнулась и сказала:

— Ну же, говори.

Сун Ган чуть не подпрыгнул от испуга. Тут он наконец-то вспомнил о своей миссии и, запинаясь, пробормотал:

— Я пришел ради Бритого Ли…

Нервничая, он совсем забыл, что нужно говорить. От этих слов у Линь Хун екнуло сердце. Она закусила губу и, поколебавшись, произнесла:

— Если ты пришел ради Бритого Ли, то уходи, а если ради себя, то присаживайся.

Сказав это, Линь Хун невольно залилась краской. Она услышала, как за спиной Сун Ган налетел на стул, и подумала, что он остается. Но вслед за этим шумом раздались удаляющиеся шаги Сун Гана. Он понял только первую половину ее фразы, и, когда Линь Хун обернулась, его и след простыл.

В тот вечер, после ухода Сун Гана, она от злости расплакалась. Скрежеща зубами, Линь Хун поклялась, что она больше не даст этому дебилу ни одного шанса. Но когда стемнело, сердце у нее опять оттаяло. Она вспомнила о бесстыжих рожах прежних ухажеров и о том, как вел себя Сун Ган, и решила, что он — настоящий мужчина, настоящая опора. К тому же он был из всех самый красавец.

Линь Хун продолжала надеяться, что однажды он сам станет за ней ухаживать. Прошло несколько месяцев, но от Сун Гана не было ни слуху ни духу. А Линь Хун он начинал нравится все больше и больше: она думала о нем почти каждый вечер, думала о его потупленной голове, его горестном взгляде и его редко появлявшейся улыбке.

Время шло, и Линь Хун начинало казаться, что рассчитывать на инициативу Сун Гана не приходится. Она сказала себе, что стоит самой наконец сделать первый шаг. Однако всякий раз, как Линь Хун сталкивалась с предметом своего обожания, рядом всегда оказывался злодей Ли. Пару раз ей удалось все-таки увидеть его на улице одного, но, покуда она проникновенно глядела в глаза Сун Гана, он испуганно отворачивался и быстро шел прочь, словно беглый преступник.

У Линь Хун щемило сердце — такую ненависть и такую любовь вызывал у нее Сун Ган. Когда она встретила его в одиночестве в третий раз, Линь Хун поняла, что больше такого шанса ей не выпадет. Дело было на мосту. Линь Хун остановилась и, заливаясь краской, прокричала:

— Сун Ган!

Он уже было проскочил мимо, но услышал ее крик и вздрогнул. Потом он оглянулся по сторонам, словно бы на мосту скрывался еще один Сун Ган. Кругом был народ, который, услышав возглас Линь Хун, тут же развернулся и стал смотреть на нее во все глаза. Краснея, она произнесла при всех:

— Иди сюда.

Сун Ган подошел к ней, как нашкодивший ребенок.

— Пойди скажи этому Ли, чтоб он оставил меня в покое, — нарочно громко сказала она.

Выслушав такие слова, Сун Ган тут же приготовился идти дальше, но Линь Хун прошептала: