Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Пожалуйста… — Из меня вырвался какой-то полуумоляющий шепот.

— Что «пожалуйста»?

Пока рука при помощи моей же ладони тщательно исследовала внутреннюю поверхность бедра, его губы разбирались с правым плечом, специально избегая моих и периодически застывая в безжалостной улыбке.

— О господи…

— Мадемуазель… Вы всегда взываете к нему в такие моменты?

— Только когда ваши пальцы… — Из-за очередного стона фраза осталась без концовки.

— Боюсь вас огорчить, но Бог вас уже не спасет, так что придется перенести общение с ним на завтра. Что вы так дрожите? Вас знобит? — продолжал издеваться он.

— Да…

— Тогда мы сейчас вернемся к гостям, и вы скажете им, что приболели… D’accord?

— D’ac… cord…

— И я отвезу вас домой.

— Неееееет…

— Вы скажете, что я отвезу вас домой.

— Да…

Дженнаро медленно меня отпустил, разворачивая лицом к себе. Положив руки ему на плечи, я смотрела в точеное лицо, с природной красотой которого не мог конкурировать даже сам океан.

— Ну, поцелуйте уже меня, раз мы все равно катимся в бездну, — рассмеялась я, испытывая легкое головокружение.

— Поцелую. Обязательно поцелую.

Дженнаро с несвойственной ему нежностью погладил меня по волосам.

— Тогда пойдемте скорее прощаться с гостями.

— Мадемуазель, подождите минуту. Мне нужно остыть — я ведь тоже живой человек. Или расскажите какую-нибудь историю вашей несчастной любви, чтобы ускорить процесс.

— Ускорить в какую сторону? — деликатно уточнила я, с удовольствием поглядывая на брючную часть его костюма.

— В обратную, мадемуазель, исключительно в обратную.

Возвращаясь к гостям, я не забыла прихватить с собой купленную бутылочку недопитой «Brisa». Терраса «Scat» вновь до отказа заполнилась шумными людьми, и ужин постепенно переходил в after-party. Заметив, что к нам на всех парах несется разгоряченная Франгиция, Дженнаро вовремя напомнил мне о том, что я себя не очень хорошо чувствую. Франгиция дюжину раз извинилась передо мной за алкогольные изливания в Ponta do Sol и предложила выпить по коктейлю, название которого мне ровным счетом ни о чем не говорило. Сославшись на озноб и не самое лучшее самочувствие, я с показной грустью отвергла заманчивое предложение и сказала, что собираюсь домой.

— Как жаль! — щебетала моя названная «сестра». — Ты знакома с Таней?

— Нет.

Вопрос меня порядком удивил, как и прозвучавшее имя.

— Девушка, которая разговаривает с Мигелем. Видишь? Она тоже собирается домой, потому что ей рано вставать на охоту. Можете вместе поехать.

— Куда-куда ей вставать?

Я вздернула бровями, глядя на аппетитную блондинку с пятым размером груди.

— На охоту. Она профессионально этим занимается.

Судя по физическим данным Тани, основной ее добычей были мужчины, но я глубоко ошиблась:

— На кого охотится Таня? У нее русское имя.

— Да, хотя она родилась в Португалии. Охотится в основном на зайцев, кабанов…

— Жаль, а то у меня есть парочка украинских политиков на примете, которые так преданы Родине, что им не помешала бы пуля в лоб.

Во время нашей милой болтовни Дженнаро успел разыскать именинника, который разволновался по поводу моего резко пошатнувшегося здоровья. Впрочем, как и еще несколько десятков гостей. Кто-то любезно предлагал меня отвезти, кто-то собирался вызвать такси, кто-то осыпал прощальными поцелуями, а кто-то благодарил за знакомство — одним словом, процесс расставания затянулся на добрых двадцать пять минут:

— Все в порядке. Я ее отвезу, — отчеканил синьор Инганнаморте.

— Если вдруг понадобится помощь или врач… — любезно вмешался в разговор мой недавний партнер по игре в покер.

— Помощь точно не понадобится, а вот врач… — Дженнаро искоса на меня посмотрел, и я едва справилась с подкатившим к горлу смехом.

Утонув в мандариновом сиденье знакомого «Rolls Royce», я с облегчением вздохнула и скинула с себя поднадоевшие туфли.

— Хотите? — предложила я, прикладываясь губами к горлышку «Brisa», пока Дженнаро небрежно щелкал по ручке переключения передач.

— Нет. Хотя… Хочу, но не так.

Не дав мне опомниться, он обхватил мой затылок, притянул к себе и поцеловал. Исчезло ночное небо. Исчезла Мадейра. Исчезло все, и больше ничего не имело значения.

— Куда едем? — Мой надрывный полушепот разнесся эхом по салону кабриолета.

— В «Reid’s».

«Простите меня, сэр Бернард Шоу. Заранее простите за все, что будет происходить в ваших апартаментах. Но вы же были мастером сатиры», — подумала я, когда «Royce» тронулся с места и загоревшая мускулистая рука раздвинула мои коленки, приподнимая ткань платья и профессиональным движением укорачивая его длину.