Лидия Ульянова - Здесь и сейчас

Тогда Давидик встал из-за стола, достал откуда-то огромный нож, решительно оттяпал кусок рыбы, отвалившийся неровным, широким пластом, и подхватил его пальцами.

— Открывай рот, — приказал он мне.

В нем, рокочущем, стоящем с ножом наперевес, с зажатой в руке добычей, было что-то воинственное и первобытное. И я подчинилась. Восхитительные вкусовые ощущения передались в мозг, я почувствовала, что нестерпимо хочется выгнуть спину и замяукать. Должно быть, нечто подобное происходит с дворовой кошкой Мусей, облюбовавшей наш подъезд, когда той удается выудить из ведра для пищевых отходов недоглоданный скелетик скумбрии…

К счастью, издать кошачий вопль я не успела, потому что за спиной раздался грохот — Надежда уронила крышку от кастрюли.

— Ох, крышечка упала! Садись, Давидик, все готово.

Думаю, что Надька сделала это специально. А впрочем, сейчас я была ей даже благодарна. Я потрясла головой, собираясь с мыслями, и принялась прилежно и методично раскладывать снедь по разномастным тарелкам, не обращая внимания на присутствующих.

Когда я с деликатесами выросла на пороге комнаты, компания, не дожидаясь нас, уже смотрела кино. Как устроено диковинное приспособление, показывающее фильмы, мне не суждено было узнать, но на экране большого черного телевизора неестественно быстро мелькали руки, ноги, падали и вновь поднимались тела. Какой-то раскосый герой шел к победе, лихо расправляясь с врагами. Начала я не видела, поэтому сути происходящего не понимала.

— Надин, что вы там копаетесь? Только за смертью посылать, — оторвался от экрана Наум. — Ставь скорее и вилки принеси.

Я решила, будет лишним уточнение, что я вовсе не Надька, и послушно отправилась в обратный путь, за вилками. В коридоре столкнулась с сестрой и Давидом, опоздавшими к началу киносеанса. Я немного прибралась на чужой кухне — выбросила мятую упаковочную бумагу, помыла банку от огурцов и тарелку от борща, стряхнула крошки со стола. В коридоре моя сестра о чем-то разговаривала с отвлекшимся от фильма Моней. Я прислушалась.

— Надя, надо работать быстрее, тропинку я протоптал, скоро заказы косяком пойдут, — строго торопил Моня.

— Михал Львович, я стараюсь. Я вчера Науму отдала эскизы, вы посмотрите сами.

— Я видел. Мужик с кружкой годится, а остальное нужно дорабатывать, дилетантщина. Не Фаберже. Я тебе, заедь завтра, каталог дам с фотографиями, изучи хорошенько. И быстрей, быстрей, Надюша! Вокруг Давида вздыхать позже будешь.

Я ожидала, что в ответ на это сестра вспылит и огрызнется, но Надька промолчала.

— Да, еще. Помоги Науму с формами, у тебя хорошие ручки, ловкие. У тебя получается.

— Хорошо, Михал Львович, — безропотно согласилась сестра и тут же начала торговаться: — А как со сверхурочными?

— Девочка, какие тебе еще сверхурочные? — притворно ласково удивился Моня. — Ты и так имеешь как взрослый мужик. Зачем молоденькой девушке такие деньги? Я за эти бабки найду пяток таких зеленых сыкух, как ты…

Надька выразительно и бесстрашно хмыкнула:

— Сначала найдите.

— Ладно. Мужика с кружкой доведешь до конца — премию выдам. Ты только деньги не свети без нужды, не нарывайся на лишние вопросы.

— Да не переживайте, я не свечу, никто не в курсе.

— Вот и молодец. Мне, представляешь, тут клеймо показали — настоящее Михаила Перхина…

Я знала, что Надьке на работе хорошо платят, мы все дома знали. Сестра говорила, что это за сверхурочную работу — в мастерской она пропадала допоздна, а потом дома рисовала. Но сколько именно ей платят и за что, об этом я не задумывалась. Мне показалось вдруг, что Надежда вместе с осетрово-коньячным Моней занимается чем-то противозаконным. От неожиданности у меня резко запершило в горле, я кашлянула.

Моня резко оборвал разговор, обернулся ко мне, вперил вопросительный взгляд. Словно пытался оценить навскидку, что именно из подслушанного я поняла. Я, если честно, не поняла ничего, что и попыталась продемонстрировать, вылупив на Моню невинные глаза.

— Не волнуйтесь, Михал Львович… — правильно оценила мой придурочный вид Надежда.

— Ладно, девчонки, пошли кино смотреть, — поторопился Моня закончить разговор. — Выходной день, суббота…

Мы дружно вернулись в комнату, устроились возле телевизора. Мне осталось самое проигрышное место — на стуле у стены, за диваном. Словно в кинотеатре, когда в кассе опоздавшим достаются только боковые кресла.

Смысл картины я так и не уловила: почему крутой американский парень обладает азиатскими чертами лица и именем Брюс Ли? Вдобавок подкачал звук — фильм был не дублирован и сопровождался синхронным переводом, как на фестивальных сеансах в кино. Голос у переводчика отличался редкой гнусавостью, будто в нос ему вцепился клешнями рак. Но дрался герой классно, направо-налево раскидывал толпы плохих людей, резко выкидывая вперед руки и высоко задирая ноги. А может быть, весь смысл как раз и был в этих физкультурных упражнениях с мордобоем?