Лидия Ульянова - Здесь и сейчас

Стол в неуютной огромной столовой Фатя накрыла так, будто на званый обед пригласили полдюжины гостей. Ровно такое количество еды пестрело в салатниках и тарелочках. Со стороны кухни доносились настолько упоительные ароматы, что я даже решилась попробовать чуть-чуть.

— Ох, с утра ничего не ела, сейчас опять налопаюсь на ночь глядя, — удручилась Надя, накладывая себе понемножку из разнокалиберных мисочек.

— Нельзя так, Вера Николаевна, — укоризненно заметила Фатя, вырастая в дверях с огромной кастрюлей, — днем обязательно нужно обедать. Желудок себе сорвете.

— Так некогда было, прием сегодня был большой.

Фатя важно водрузила ведерную кастрюлю на стол, сняла крышку и, не спрашивая, налила нам по тарелке очень густого супа, ярко расцвеченного кусочками перца, зелени и томатов. Я осторожно зачерпнула ложкой и попробовала, не подумав о том, что здесь меня могут отравить. Острый обжигающий суп оказался настолько вкусным, что незаметно я уговорила всю тарелку.

— А завтра, Верочка Николаевна, я вам с собой на работку кастрюлечку-то дам, — хлопотала над нами домоправительница, — вы с девочками поедите. Я вот побольше-то сварила специально.

На мой взгляд, этого супа хватило бы большой семье на неделю.

— Ай, молодцы! — похвалила нас Фатя, забирая пустые тарелки. — Несу, несу долму.

Долмой оказались такие маленькие штуковинки из виноградных листьев, в которые было завернуто сочное рубленое мясо. Я, уверенная, что не могу больше есть, осилила целых четыре, до того было вкусно. Может быть, меня просто подвергали изощренной пытке обжорством? Но совместная трапеза странным образом сблизила меня с Надеждой, я перестала видеть в ней врага.

— А кофе давай пойдем в библиотеке попьем, — предложила Надя. — Там тепло, можно камин зажечь. Ты пьешь кофе на ночь?

Я не пью, но ведь я не собиралась ложиться спать. Да и разница во времени делала свое дело, в России я засыпала очень поздно.

— У меня есть чудный коньяк. Хочешь немного?

От коньяка я решительно отказалась, даже от чудного — мне необходимо было сохранять трезвую голову.

Мы перебрались в библиотеку, такую же мрачную, как и остальной дом, тоже холодную. Тепло исходило лишь от ярко горящего камина, поэтому мы устроились поближе к огню. Здесь же на ковре улеглась спать накормленная Фатей Буська. Чтобы не молчать, я отметила:

— У вас интересный дом.

— Дом? — эхом переспросила Надежда. — Этот дом остался мне от мужа, построен еще до моего появления. Видишь, муж сплыл, а дом остался. Раньше дом казался мне жутким страшилищем, нелепым и безвкусным, казалось, будь моя воля, я бы все здесь переделала. Теперь же есть возможность переделать, так я привыкла, жалко разрушать.

Совершенно верно, это был типично мужской дом, брутальный и основательный. Линии в нем казались исключительно параллельными и перпендикулярными, без малейшего намека на изгиб. Но трудно было представить, чтобы та Надька, с которой я была знакома виртуально, — любительница рисовать красочных птиц и умопомрачительных тропических бабочек, — ничего не попыталась изменить в столь унылом жилище.

Надя налила себе на два пальца коньяка, Фатя принесла поднос с кофе и была вежливо спроважена спать.

— Ты больше сегодня не нужна, Фатя, спасибо. Иди к себе, дальше мы сами.

— Тогда я кошака вашего заберу. А то оставите без присмотра, а он углы обгадит, мне ж потом убирать.

— Что ты хотела узнать? — задала Надежда главный вопрос, когда ворчливая Фатима удалилась с котенком под мышкой. Мне показалось, она слегка волнуется, рука с бокалом чуть заметно подрагивала.

Вот оно, то, для чего я здесь. Вот оно, время «Ч».

— Я хочу знать, почему вы стали Верой? — Мой голос дрогнул в унисон с ее рукой.

— Знаешь, говори мне «ты», — вместо ответа попросила Надя. — Раз уж так сложилось, что когда-то мы были сестрами, мне неудобно, когда ты «выкаешь».

Мне тоже было неудобно — неудобно обращаться как к ровеснице к незнакомой женщине, годящейся мне в матери. Но на что не пойдешь ради тайны?

— Я хочу знать, почему ты стала Верой, — прилежно повторила я.

— А ты как думаешь? У тебя же должна быть собственная версия? — Она пристально разглядывала меня с улыбкой Джоконды. Казалось, она не собирается отвечать. Так, играет, рассматривая меня сквозь янтарную призму коньяка в бокале.

И в этой едкой иронии, в том, как она с упоением препарирует меня, я тоже узнала настоящую Надю.

— Да, есть. Только ты поправь, если я ошибусь. Мне кажется, что ты просто воспользовалась ситуацией, когда Любомир выстрелил в Веру. Тебе слишком хотелось уехать из страны, тебе хотелось жить в благополучной Канаде, а с Вериной смертью это стало много труднее. Только не понимаю, почему ты все-таки оказалась здесь? Не сложилось с Уолтером?