Андраш Беркеши - Стать человеком

Лонтаи открыл дверь. На пороге стоял Эндре, на лице которого отражалась не злоба, как предполагал офицер, а скорее печаль и боль. Шапка у парня была сдвинута на затылок.

— Пожалуйста, входите, — пригласил Миклош и отступил в сторону, пропуская солдата.

Эндре не только не отдал ему чести, но и не соизволил поздороваться. Переступив порог, он остановился.

— Входите, входите, — пригласил еще раз подполковник. — Я хочу закрыть дверь.

Эндре сделал несколько шагов вперед и устремил удивленный взгляд на оцепеневшую сестру. «Все так, как я предполагал, — мелькнуло у него в голове, — Жо в номере подполковника. Не кто-нибудь, а моя родная сестра, за которую я был готов пойти в огонь и в воду. Что же теперь делать? Ударить обольстителя, а Жо надавать пощечин? По этим ведь ничего не исправишь. Просто придется смириться с мыслью, что моя сестра потаскушка. Значит, и ее я потерял...» Он слышал, как подполковник что-то говорил ему, однако смысл слов до него не доходил. Любые слова, любые объяснения казались сейчас ненужными. Парень чувствовал боль и глубокое разочарование. Что ж, если он не может никого ударить, то может хотя бы заплакать. Но и это сейчас не имело смысла.

— Банди, я хотела, чтобы ты... — начала робко Жока, но брат грубо перебил ее:

— Быстро одевайся! Я подожду тебя в машине. — Неожиданно он почувствовал, как на него неизвестно откуда нахлынула волна спокойствия. Ему даже рассмеяться захотелось, однако он сдержался и не засмеялся, лишь на худом лице его, со впалыми щеками, появилась презрительная улыбка, а в голосе послышались саркастические нотки. Но высмеивал он не сестру, не ее поклонника, а самого себя. Повернувшись к подполковнику, он сказал: — Не знаю, как следует поступать в таком положении. Этому меня в полку пока не научили.

— В каком таком положении? — довольно спокойно спросил Миклош, в душе жалея парня.

— Когда рядовой застает свою сестру в номере подполковника...

Офицер перестал поправлять галстук и, подойдя к солдату вплотную, еще спокойнее проговорил:

— Послушайте. Вы правы, если допускаете...

— Я ничего не допускаю, товарищ подполковник. — Слово «товарищ» он произнес с откровенной издевкой. — У меня нет ни малейшего желания выслушивать ваши объяснения. — И, повернувшись к сестре, добавил: — Не сердись, что испортил тебе ночь.

— Эндре...

Но он опять не дал ей произнести ни слова и почти выкрикнул:

— Мама покончила с собой! Я еду в Пешт. Если хочешь, я захвачу тебя. Жду не более десяти минут. Где ключ от машины?

— В сумке, — простонала Жока, и лицо ее исказила страдальческая гримаса.

Эндре тем временем вынул из сумки ключ и, желая как-нибудь побольнее обидеть присутствующих, в том числе самого себя, сказал:

— Прошу прощения, товарищ подполковник, но такие уж нынче пошли родственники — ни с чем не считаются... — Смерив сестру и ее поклонника презрительным взглядом, он распахнул дверь и, не попрощавшись, выскочил из номера. Громко простучав сапогами по лестнице, он с перекошенным от злобы лицом крикнул швейцару:

— Быстро открывай!

Тубои повиновался. На его усталом лице застыла угодливая улыбка.

— Изволили найти товарища подполковника? — поинтересовался он.

Эндре не удостоил его ответом. Глазами, полными слез, он вглядывался через стеклянную дверь в темноту. Из бара по-прежнему доносились обрывки танцевальной музыки.

Выйдя из гостиницы, Эндре направился к машине, утопая по колено в снегу. Он руками разгреб снег около дверцы, открыл ее и сел на переднее сиденье. Потом запустил мотор, включил внутреннее освещение и застыл, как изваяние, в ожидании сестры. «Может, не стоит их ждать. Уехать бы сразу, а они пусть как хотят...» — промелькнула в его голове сумасшедшая мысль.

Закрыв глаза, он мысленным взором увидел черную машину, которая мчалась по шоссе. Фары дальнего света хорошо освещали дорогу, вырывая из темноты довольно широкую полосу, по краям которой бежали навстречу ему два ряда голых деревьев, а поравнявшись с машиной, сразу же исчезали. Стрелка спидометра неуклонно ползла вверх, скользя от одной цифры к другой: девяносто, сто, сто десять...

«Ну и идиот же я! — опомнился Эндре. — Какая глупость лезет мне в голову! Зачем это? Правда, теперь моя жизнь ничего не стоит, но все равно. Сейчас меня может обрадовать одно — встреча с Дьерди...»

Подняв воротник шинели, Эндре вылез из машины, подошел к багажнику, открыл его и достал щетку, которой обметают машину. Широко размахивая руками, он смел с крыши снег, затем протер тряпкой стекла. «Сначала поеду по направлению к Каму, а уж потом сверну на шоссе, которое ведет на Грац... Так быстрее, да и дорога там посвободнее».