Пилар Матеос
Герусо хочет стать человеком
Больше всего на свете Герусо нравилось стоять за прилавком и отпускать товары. Войдет, например, сеньора в красном шарфе, в руках у нее огромные пузатые сумки с широко открытыми ртами, и начнет требовательно перечислять, кивая головой то на одну полку, то на другую:
«Значит, так… Два кочешка салата, три кило апельсинов, полкило орехов…»
И он сразу побежит к ящику с апельсинами и начнет накладывать по две штуки на тарелку весов. Потом надо внимательно посмотреть, на каком делении остановилась стрелка; раздвинуть листья самого красивого кочна салата и показать нежную сердце-вину; запустить руки в мешок с орехами, они звонко застучат друг о дружку, и послышится веселый треск, словно кастаньеты щелкают.
«Стой, хватит!.. Куда столько? Я просила полкило».
«Да тут чуть-чуть побольше», — скажет Герусо и посмотрит на весы, нахмурив брови совсем как сеньор Хулиан, ведь речь-то идет о пустяке.
Затем он вытащит заложенный за ухо карандаш и напишет на куске толстой оберточной бумаги, что сколько стоит. Пересчитает еще раз, чтобы проверить, не вышло ли ошибки, не забыл ли чего вписать. Ну а после этого можно и распрямить спину, вежливо улыбнуться сеньоре в красном шарфе и сказать как бы нехотя, изобразив на лице полное безразличие:
«С вас четыреста семьдесят пять песет».
И еще, пожалуй, ему было бы особенно приятно взять в руку бумажку в пятьсот песет, на которой кто-то написал красными чернилами грустные слова: «Прощай, до встречи», открыть ящичек, где было несколько отделений, и в каждом аккуратно сложены деньги — крупные, помельче и совсем мелкие, — и отсчитать сдачу. Герусо был уверен, что может это сделать ничуть не хуже сеньора Хулиана, и даже быстрее и сноровистей, потому что сеньор Хулиан вечно все путает и не помнит, то ли он записал стоимость апельсинов, то ли нет. Но Герусо никак не удавалось постоять за прилавком, даже когда в магазин набивалось полным-полно покупателей и нельзя было дверь закрыть, а женщины поднимали шум из-за того, что какая-то тетенька хотела влезть без очереди, — у нее, видите ли, дома ребенок остался один.
«Можно я ее обслужу?» — спрашивал Герусо.
«У тебя есть свои обязанности», — неизменно отвечал сеньор Хулиан, не глядя на него.
В обязанности Герусо входило ездить на велосипеде и развозить по домам заказы. Он оставлял свой велосипед возле ближайшего фонаря, привязав его цепочкой, и поднимался с коробкой в квартиру сеньоры Родригес, где ему открывал дверь какой-нибудь карапуз, от горшка два вершка: «Мама! Мальчик из магазина!»
Или, насвистывая, Герусо направлялся к дому Аилы и делал вид, что в рассеянности ее не замечает. Аила играла в шарики, сидя на ступеньке перед домом, и он почти всегда ловил ее на том, что она жухает. Не поднимая головы, девочка требовала: пароль!
Герусо на минуту задумывался. Иногда ему везло, и он сразу отгадывал:
«Кошка смотрит в окошко».
Тогда Аила отодвигалась и давала ему пройти. Аиле всего семь лет, и ей трудно ходить, потому что однажды она попала в автомобильную катастрофу, и одна нога у нее короче другой.
Вот и сегодня Аила окликнула его:
— Ты к нам идешь?
Герусо кивнул, не переставая насвистывать, и направился с коробкой к лифту. Сегодня у него набралось много заказов, и он не мог задержаться, чтобы поболтать с девочкой.
— Моя мама сказала, чтобы ты отдал сдобные булочки мне.
— Не придумывай, твоя мама этого не говорила.
— Ну и ладно, а хочешь, я тебе что-то скажу? Сегодня мой день рожденья!
— Я знаю, — сказал Герусо. — Ты родилась в тот же день, что и мой попугай Теодоро.
Он поставил коробку на пол и посмотрел на Аилу ласково и в то же время лукаво.
— А ну, угадай, какой я тебе принес подарок?
Аила от любопытства широко распахнула глаза.
— Новые шарики?
Герусо отрицательно покачал головой.
— Ласты и маску? Афишу? Бабочек для гербария?
Герусо опять покачал головой. Девочка, скосив глаза, посмотрела на коробку. Из нее грациозно высунулась головка черного котенка с белыми пятнышками.
Читать дальше