Жун Цзян - Волчий тотем

Чень Чжэнь как будто нашёл истоки духов многих миллионов китайцев, невинно погибших за несколько тысячелетий существования китайской цивилизации в результате внешнего нашествия с севера, а также кредиторов государственной казны, сохранявших несколько тысяч лет Великую Китайскую стену. Он почувствовал, что ходу его мыслей вдруг открылась широкая панорама, и одновременно наступили глубокая тяжесть и подавленность. Отношения между причиной и следствием всех явлений в мире управляют человеческой историей и судьбой. Способность какой-либо нации с оружием защищать родину и домашний очаг является основой становления этой нации и её существования. Если бы в монгольской степи не было волков, то мир и Китай могли бы или нет иметь другой вид?

Люди, что-то бурча себе под нос, вдруг быстро куда-то побежали, Чень Чжэнь пробудился от мыслей и тоже, вскочив на лошадь, поскакал туда.

Из-под снега откопали двух мёртвых волков, это была цена, которую волки заплатили за то, чтобы вынудить табун повернуть в трясину. Чень Чжэнь подошёл к одному волку, Бату и Шацылэн как раз счищали с него снег, одного вида бока волка было достаточно, чтобы понять, что у волка разорвано брюхо. Это была худая волчица. Хотя нижняя половина тела была порвана ударами лошадиных копыт, можно было разглядеть несколько вздутых сосков. Выступившее молоко и кровь перемешались и застыли красно-розовыми ледяными шариками.

Старик Билиг сказал:

— Ах, бедная, наверняка все её волчата утащены людьми, вот эти волчицы и пришли в стаю, чтобы отомстить за детей, им самим уже не хотелось жить. В степи, делая какое-либо дело, никогда нельзя забирать всё, даже зайцы в сильном возбуждении кусают волков, а волчицы разве могли сейчас не отдать жизнь?

Чень Чжэнь обратился к нескольким молодым интеллигентам:

— В исторических книгах написано, что у степных волчиц сильнее всех развит материнский инстинкт, раньше они подбирали и выращивали немало человеческих детей, предки гуннов, тюрков и других кочевников были детенышами волков, вскармливались волчицами…

Баошуньгуй сделал несколько снимков мёртвой волчицы, потом велел погрузить её на телегу.

Потом люди пошли к другому мёртвому волку. Чень Чжэнь жил в степи уже два года, видел немало разных волков — мёртвых, живых, волчьи шкуры, — но в жизни не видал такого, какой лежал под ногами: его голова была величиной почти с голову тигра, грудь тоже почти такая же широкая и мощная. Когда с тела волка очистили снег, то показалась серо-рыжая густая шерсть, на шее и на спине была чёрная толстая мощная щетина, которая выступала из-под мягкой рыжей шерсти, острая, крепкая и высокая, как стальные иглы. Нижняя часть тела была разбита лошадиными копытами и вся в крови, на земле виднелся застывший кровавый лёд.

Бату легонько пнул замёрзшего волка, но не смог его даже пошевелить, он вытер пот и сказал:

— Этот волк был глуповат, он наверняка не вцепился зубами как следует, если бы схватился хорошо, то за счёт своего веса сразу же вспорол бы живот лошади, а сам бы спрыгнул на землю и спасся. Может быть, между зубов попала кость, вот ему и досталось.

Старик Билиг внимательно посмотрел, присел на корточки, раздвинул окровавленную шерсть на шее волка, на ней внезапно показались отверстия. Эти кровавые дыры были очень свежими, в степи на шее всех овец, загрызенных волками, обычно бывают точно такие же, по два с каждой стороны шеи, всего четыре, в этих местах волки перегрызают овцам артерию.

— Лошадь не добила копытами волка, а только тяжело ранила, этот волк добит другим волком, уже наевшимся конины, — сказал старик.

Баошуньгуй крепко выругался:

— Волки злобные, просто как бандиты! Смеют убивать раненого!

Билиг глянул на Баошуньгуя и ответил:

— Бандиты после смерти не возносятся на Небо, а волки возносятся. Вот этот волк, которому лошадь вспорола живот, умер, но не сразу, хотя и жить с такой раной уже невозможно, такое тяжелее вынести, лучше умереть. Живой волк увидел, что тому очень плохо, и перекусил ему горло, дал возможность умереть быстро и легко: тело не болит, а дух уже вознёсся к Тэнгри. Когда кто-то из вожаков так поступает, то это не бандитизм, а проявление милосердия и боязнь, что раненый волк попадёт в руки людей и будет терпеть оскорбления и унижение. Волк лучше умрёт, чем будет терпеть оскорбления, и вожаки тоже не хотят видеть, как их братья и сёстры терпят это. Ты родился в семье земледельца, сколько среди вас найдётся предпочитающих смерть позору? Природа волков заставляет стариков из степи сначала подумать, прежде чем лить слёзы.