Жун Цзян - Волчий тотем

— Хотя сейчас весна, самый занятый сезон, так как люди оказывают помощь при окоте, и очень трудно перебросить рабочие силы, но не провести эту облаву на волков нельзя, так надо всем и объяснить. Если судить по прежнему опыту, после окончания большого сражения главные силы волков должны отступить. Они знают, что в это время люди определённо могут отомстить. Надо учитывать, что сейчас стая волков наверняка находится недалеко от границы, и что если что-нибудь произойдёт на пастбище, то стая сразу же убежит туда. Поэтому в эти дни нельзя наносить удар, оставим их в покое на несколько дней, подождём, когда лошадиное мясо переварится в их животах и они всё же заскучают по замёрзшему мясу мёртвых лошадей. Байбаки и крысы ещё не выходили из нор, и, когда волки проголодаются, они обязательно рискнут вернуться за лошадиным мясом, — предложил Баошуньгуй.

Билиг согласно кивнул и сказал:

— Я хочу сначала взять людей, пойти к мёртвым лошадям и около них поставить побольше волчьих капканов, для того чтобы ввести волков в заблуждение. Как только вожак стаи увидит их, он обязательно посчитает, что люди хотят только защищаться, а не наступать. Раньше, когда руководство пастбищ организовывало людей для охоты на волков, необходимо было брать с собой большое количество собак, и в первую очередь снимали капканы на волков, так как боялись, что собаки попадут туда. Если в этот раз перед облавой поставим капканы на волков, то даже самый умный вожак стаи запутается. Если в капканы попадутся несколько волков, то у остальной стаи закружится голова от вожделения, они издалека будут смотреть на лошадиное мясо, захотят съесть, но не посмеют, так как забоятся, а уйти тоже будет жалко. Тогда-то мы тихонько подойдём и неожиданно окружим их, обязательно сможем окружить немало волков и, вероятнее всего, убить несколько вожаков стаи.

Баошуньгуй спросил у Билига:

— Говорят, что здесь волки очень умные и хитрые, в местах, где подсыпали яд и ставили капканы, они совсем не попадались. Старые волки и вожаки стай делали вокруг ядовитого мяса надкусы, чтобы его пометить, а волчицы и волчата ели неядовитое мясо, которое лежало рядом. Некоторые вожаки волков могли даже нарочно выкапывать капканы, чтобы злить тебя, это правда?

— Не совсем так, яд, который продают в кооперативах по снабжению и сбыту, сильно пахнет, даже собаки чувствуют его запах, как же волкам не унюхать его? Я сам никогда не пользовался ядом, потому что можно отравить не только волков, но и собак. Я люблю ставить капканы, это мой козырь, и, кроме разве что необыкновенного волка, никто не сможет понять, где стоят капканы, — ответил Билиг.

Баошуньгуй почувствовал, что руководство пастбищ стало штабом командования. По-видимому, в прошлом, когда вышестоящие инстанции направили Улицзи, командира эскадрона, на работу начальника пастбища, это было совершенно правильно.

Баошуньгуй постучал ручкой по чайной кружке и постановил:

— Вот и договорились!

Руководство пастбищ приказало: никому, ни одной бригаде без его разрешения не позволять ходить на северную сторону пастбищ бить волков, в особенности стрелять и спугивать. Руководство организует широкомасштабную облаву для истребления волков. Все бригады после получения этой информации должны были быть немедленно готовы к действию.

Пастухи во всех бригадах начали подбирать лошадей, кормить собак, чинить арканы и кнуты, точить ножи, прочищать ружья, готовить патроны, — всё текло своим чередом, по порядку, как в апреле помогали окоту, в разгар лета подстригали овец, в осенний праздник Луны убирали траву, в начале зимы забивали овец, всё было тихо, без каких-либо происшествий.

Утром заслонивший небо слой облаков потемнел, низко навис, почти придавив дальние горы, тучи скрыли все горные вершины, из-за этого степь Элунь стала ещё более ровной и как бы зажатой, подавленной. Ветер был мягкий. Дымовые трубы на монгольских юртах, словно лёгочный больной, которому тяжело дышать, часто и неравномерно «кашляли», вдыхали и выдыхали дым. Этот оставшийся отрезок поздней весны, выдался холодным и длинным, и не видно было признаков лета.

Овцы тихо лежали в своей овчарне, лениво жевали запасы травы и совсем не хотели выходить наружу. Три большие собаки, охранявшие овец, пролаяли всю ночь и сейчас, замёрзшие и голодные, дрожали всем телом и тесно сгрудились у входа в юрту. Как только открыл Чень Чжэнь дверь, охотничий пёс Хуанхуан сразу бросился к нему, передние лапы поставил ему на плечи, лизнул его подбородок, изо всех сил вилял хвостом, прося что-нибудь поесть. Чень Чжэнь вытащил из юрты оставшееся мясо на кости и дал ему. Пёс быстро обглодал кость и лёг на землю, зажав её вертикально между двух лап, с наслаждением обгрызая её со всех сторон, в конце концов он съел даже весь костный мозг.