Михаил Кречмар - Насельники с Вороньей реки (сборник)

– Ладно, дед, – Свиридов встал на четвереньки, чтобы не хлебнуть дыма, и пополз к выходу из яранги. – Вуду я у Путина, доложу ему все твои требования.

Наутро мы собирались обратно в Хихичан.

– Вы что, так и не будете искать этого Алексея? – обратилась Лена к Свиридову.

– Я? С чего бы это?

– Ну всё-таки поножовщина.

– Не убил же он? Убил бы – я б акт составил, может и поискал.

– Вот так? И всё?

– Милая девушка, – Свиридов неожиданно открылся в общении с Леной с другой, неизвестной мне стороны. А ведь я знал старого шельмеца больше пятнадцати лет! – Милая девушка! Самое лучшее, что мы можем сделать, – это оставить их в покое. Совсем это не получается, сами видите, – он показал на идущую за горизонт тракторно-вездеходную колею, возле которой расположилось Чумовое стойбище. – Но кое-что мы можем. Каждый мужик у этих ребят – на вес золота. Ну подрались по пьяни, пырнул ножом один другого не до смерти – бывает. Дело житейское. Вам в Москве, или откуда вы там, так не кажется, а для меня это – так. Сейчас Коля будет ещё две недели отлёживаться, свою жопу лелеять, а стадо должны пасти два человека – вот этот Лёха и есть там ещё один, Димон, он зятёк у дедки. Заберу я Лёху, и Димон этот с оленями – ну как справится? А так – выздоровеет Коля, Лёха вернётся на стойбище, они там что-ничё друг между другом порешают – и всё уладится.

– А закон…

– А что закон? – прямо удивился Свиридов. – Закон в моём лице о нём не забудет. Приедет Лёха по осени в посёлок за продуктами – я ему эту жопу разорванную вспомню! Так отметелю, что он у меня не то что пятый угол в кабинете– седьмой искать будет! А так… В общем, не было ничего…

На обратном пути я обратил внимание на вертолёт, летящий «на эшелоне» в сторону Вубенина. Или верховий Вороньей реки… Хотя кому и что там могло понадобиться?

Новые люди в посёлке Хихичан выделяются, как… как пятно желтка на чёрной чугунной сковороде, вот как.

Мест, где можно повстречать новых людей, в посёлке предельно немного. Это три магазина – «Наташа», «Синяя птица» и «Ночной дозор», – поселковый совет, милиция и баня. Я не включил в этот список кафе или ресторана, потому что в посёлке нет ни одной точки общепита или кабака: сельчане предпочитают отдыхать у себя дома, потребляя местный самогон, приобретаемый у полутора десятков шинкарок.

Но первым о новых людях мне сообщил, конечно же, Свиридов:

– Граждане появились. С бумагами на нерусском. Летали на Воронью. К Дьячковым.

– Хммм. А сами-то – русские? Я тебе на компьютере бумагу хоть на каком языке сделать могу. Хоть на суахили.

– Русские. Российские то есть. Евреев половина. Но не все. Есть англичанин. Они его всей толпой приводили в милицию регистрировать.

– И кажется, что уж ты по крайней мере часть этих людей должен знать, – добавил он, увидев задумчивое моё лицо.

Первого «нового человека» я увидел в квартире, где нас поселил Свиридов. Вместе с Леной пил чай молодой чернявый человек с коротко стриженными волнистыми волосами и столь гладким подбородком, что это наводило на мысль о лазерной эпиляции.

– Андрей! – Он вскочил с места и столь горячо несколько раз пожал мою руку, что сразу напомнил страхового агента или труженика сетевого маркетинга. Ну точно, сетевой маркетинг: лицо «продавца счастья» просто-таки озаряла идиотская улыбка человека, любящего весь мир за пятнадцать долларов.

– Это Зиновий, – сказала Елена чопорно. – Мой бывший коллега по «Союзу Земли». Прилетел сюда вместе с Тарманом внедрять новую грантовую программу помощи малым коренным народам Севера.

Вертолёт…

– На Воронью реку летали?

– Да, именно туда. В стойбище к этим замечательным людям… – он запнулся, видимо вспоминая, каких именно замечательных людей он сегодня повстречал, – Дьячковым. Собственно, именно о них я и хотел с вами поговорить.

Я скинул куртку в угол и присел. Лена налила чаю.

– Я как-то не очень люблю обсуждать людей в их отсутствие, – хмыкнул я.

– Ну тогда будем обсуждать вас, – он взглянул на меня прозрачными, как ледышки, глазами. Несмотря на излучающую доброжелательность улыбку, в глазах этих дружелюбия было не больше, чем в глазах сидящего в капкане песца.

Вот почему я так не люблю разговаривать с людьми по телефону.

Я поднял брови, но ничего не сказал.

– Из общения с Фёдором Дьячковым мы заключили, что вы договорились о сотрудничестве с этой семьёй на… так скажем, несколько сомнительных условиях.