Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

Линбар покраснел.

— Прошу прощения.

— Я хочу, чтобы ты принял наш филиал в Сиднее вместо Билла Фостера.

Линбар Струан просиял.

— Да, конечно. Это по мне. Я давно уже хотел управлять чем-то самостоятельно.

— Вот и прекрасно. Я хочу, чтобы ты вылетел завтра рейсом «Кантас» и…

— Завтра? Но это невозможно! — взорвался Линбар, и его довольного выражения как не бывало. — Мне нужно пару недель, чтобы все…

Голос Данросса стал таким мягким и в то же время таким беспощадно резким, что Линбар Струан побледнел.

— Я все это понимаю, Линбар. Но я хочу, чтобы ты отправился туда завтра. На две недели. Потом вернешься и доложишь. Понятно?

— Да, понятно. Но… как же суббота? Как же скачки? Я хочу посмотреть, как бежит Ноубл Стар.

Данросс лишь взглянул на него.

— Я хочу, чтобы ты был в Австралии. Завтра. Фостеру не удалось завладеть «Вулара пропертиз». Без «Вулара» у нас не будет фрахтователя на суда. Без фрахтователя наши сегодняшние банковские договоренности недействительны. У тебя две недели, чтобы исправить положение и доложить.

— А если я этого не сделаю? — Линбар был взбешен.

— Ради бога, не трать зря время! Ты знаешь ответ. Если ты этого не сделаешь, то больше не будешь членом внутреннего правления. А если завтра ты не улетишь этим рейсом, то, пока я тайбань, ноги твоей не будет в «Струанз».

Линбар Струан открыл было рот, но передумал говорить.

— Хорошо, — подвел итог Данросс. — Если у тебя выгорит с «Вулара», твой оклад будет увеличен вдвое.

Линбар Струан лишь смотрел на него во все глаза.

— Что-нибудь ещё? Сэр?

— Нет. До свидания, Линбар.

Линбар кивнул и широкими шагами вышел. Когда дверь за ним закрылась, Данросс позволил себе тень улыбки.

— Много мнит о себе, ублюдок мелкий, — пробормотал он под нос, встал и снова подошел к окну.

Он чувствовал себя как в клетке. Хотелось прочистить голову, рассекая волны на быстроходном катере или, ещё лучше, мчась в машине, проходя повороты чуть быстрее, чем нужно, разгоняя и машину, и себя чуть сильнее на каждой прямой. Рассеянно поправив картину, он в глубоком раздумье смотрел на капли дождя, опечаленный смертью Джона Чэня.

Дождевая капля преодолела дистанцию с препятствиями и исчезла. За ней последовала ещё одна, потом ещё и ещё. За окном по-прежнему ничего не было видно, а дождь все хлестал и хлестал.

Звякнув, снова ожил его личный телефон.

— Да, Пенн? — сказал он, сняв трубку.

— Мистер Данросс? — послышался незнакомый голос.

— Да. А кто это? — напряженно спросил он, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Что за странный акцент?

— Меня зовут Кирк, Джейми Кирк, мистер Данросс. Я… э-э… я приятель мистера Гранта, мистера Алана Медфорда Гранта… — Трубка чуть не выпала из руки Данросса. — Алло? Мистер Данросс?

— Да, пожалуйста, продолжайте. — Данросс уже преодолел первоначальный шок. АМГ был одним из немногих, кому он давал этот номер, и АМГ знал, что им нужно пользоваться только в самом крайнем случае, а давать его кому-то можно лишь в случае суровой необходимости. — Чем могу быть полезен?

— Я… э-э… из Лондона, вернее, из Шотландии. Алан просил позвонить вам, как только я буду в Гонконге. Он… э-э… дал мне ваш номер. Надеюсь, не побеспокоил?

— Нет, совсем нет, мистер Кирк.

— Алан передал для вас пакет, а также хотел, чтобы я поговорил с вами. Моя… э-э… Мы с женой в Гонконге три дня, и я… э-э… я хотел спросить, не могли бы мы встретиться.

— Конечно. Где вы остановились? — спокойно спросил Данросс, хотя сердце бешено колотилось.

— В отеле «Девять драконов» в Коулуне, номер четыреста пятьдесят пять.

— Когда вы последний раз виделись с Аланом, мистер Кирк?

— Когда мы уезжали из Лондона. Это было… э-э… уже две недели назад. Да, две недели назад, как один день. Мы… э-э… мы были в Сингапуре и Индонезии. А что?

— Вам удобно было бы после ланча? Прошу прощения, но до пятнадцати двадцати у меня все забито. В это время мы и могли бы встретиться, если вас это устраивает.

— Пятнадцать двадцать — прекрасно.

— Я пришлю за вами машину и…

— О, в этом… э-э… в этом нет необходимости. Мы можем сами добраться до вашего офиса.

— Это меня нисколько не затруднит. Машина заедет за вами в четырнадцать тридцать.

Данросс в глубокой задумчивости положил трубку. Часы пробили восемь сорок пять. Раздался стук в дверь. Она открылась, и вошла Клаудиа.

— Сэр Луис Базилио, тайбань.

В банке «Виктория» Джонджон кричал в трубку: