Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Да?

— Эрни, это я, Грегор, — проговорил он заплетающимся языком и рыгнул. — Ты дома?

— Ни в коем разе! — ответили ему на кокни [211] Кокни — жители лондонского Ист-Энда, в основном рабочие, и характерное для них просторечие. . — Конечно я дома, кореш! Опаздываешь! Голос такой, будто уже все бары обошел! Есть пиво, есть водка, и мы с Мейбл рады тебя видеть!

Суслев прошел к лифту и нажал на кнопку «вниз». На самом нижнем уровне он вышел в открытый гараж и направился в самый дальний угол. Дверь в квартиру уже была распахнута, и маленький румяный задира, переваливший за шестьдесят, протягивал ему руку.

— Задери тебя комар, — ухмыльнулся Клинкер, показывая дешевые вставные зубы, — да ты чуть под градусом, а?

Суслев заключил его в медвежьи объятия. Клинкер тоже обнял гостя, и они прошли в квартиру.

В ней были две крохотные спальни, гостиная, кухня и ванная. Комнаты обставлены скромно, но мило, а из единственного настоящего предмета роскоши — небольшого магнитофона — раздавались звуки оперной арии.

— Пива или водки?

Суслев расплылся в улыбке и снова рыгнул.

— Сначала отлить, потом водки, потом… потом ещё, а потом… потом спать. — Страшно рыгая и покачиваясь, он направился в туалет.

— Вот это правильно, капитан, дружище! Эй, Мейбл, поприветствуй капитана!

Сонный старый бульдог, лежавший на обгрызенном коврике, на мгновение открыл один глаз, гавкнул и, засопев, почти тут же заснул снова. Просиявший Клинкер подошел к столу и налил рюмку неразбавленной водки и стакан воды. Без льда. Выпив немного «гиннеса», он крикнул:

— Ты надолго, Грегор?

— Только на ночь, tovarich. Может, зайду ещё завтра вечером. Завтра… завтра мне нужно назад на корабль. Но завтра вечером… может быть, э?

— А что же Джинни? Опять вытурила тебя?..

В ничем не примечательном фургоне, припаркованном неподалеку на дороге, этот разговор слушали через динамик Роджер Кросс, Брайан Квок и полицейский радиоинженер. Фургон был напичкан оборудованием для прослушивания, и качество «жучка» было отличным, если не считать небольших статических помех. Они слышали, как Клинкер фыркнул и повторил:

— Она тебя вытурила, да?

— Мы весь вечер «джиг-джиг», и она… она говорит: «Отправляйся к Эрни и дай мне… дай мне поспать!»

— Везет тебе, негодник. Она просто принцесса, эта штучка. Приводи её завтра.

— Да… да, я… приведу. Да, лучше её просто нет.

Слышно было, как Суслев выливает ведро воды в туалете и возвращается.

— Держи, старина!

— Спасибо. — Что-то жадно выпито. — Я… думаю… думаю, что прилягу на… прилягу. На пару минут…

— На несколько часов, ты хочешь сказать! Не волнуйся, завтрак я приготовлю. Держи, давай ещё по одной…

Полицейские в фургоне внимательно вслушивались. Кросс приказал установить «жучок» в квартире Клинкера два года назад. Время от времени, всякий раз, когда Суслев появлялся здесь, устройство проверяли. Суслев, за которым всегда велось открытое наблюдение, познакомился с Клинкером в баре. Оба когда-то служили на подводных лодках, и между ними завязалась дружба. Клинкер пригласил Суслева к себе, и тот время от времени заходил. Кросс немедленно приказал «прокачать» Клинкера, но ничего неблагоприятного обнаружено не было. Клинкер двадцать лет служил матросом на Королевском военно-морском флоте. После войны плавал на английских торговых судах, заходил в порты всей Азии, в том числе и в Гонконг, где и обосновался после выхода на пенсию. Спокойный и покладистый, он жил один и уже пять лет служил в Роуз-Корт сторожем-дворником. Они с Суслевым подходили друг другу: много пили, гуляли и травили байки. Их болтовню можно было слушать часами, но ничего ценного извлечь из неё не представлялось возможным.

— Он набрался, как обычно, Брайан, — поморщился Кросс.

— Да, сэр. — Брайану Квоку это наскучило, но он старался не подавать виду.

В маленькой гостиной Клинкер подставил Суслеву плечо.

— Давай, пора тебе в койку.

Перешагнув через рюмку, он помог Суслеву пройти в маленькую спальню. Тот рухнул на постель и тяжело вздохнул.

Клинкер задернул занавески, потом подошел к ещё одному небольшому магнитофону и включил его. Через мгновение с пленки послышалось тяжелое дыхание и похрапывание. Суслев бесшумно встал и мгновенно «протрезвел». Клинкер уже опустился на четвереньки. Он отодвинул коврик и открыл люк в полу. В него бесшумно спустился Суслев. Ухмыльнувшись, Клинкер похлопал его по спине и закрыл за ним хорошо смазанный люк. Отсюда ступеньки вели в некое подобие туннеля, который вскоре выходил в широкую подземную трубу ливневой канализации. Воды в ней не было. Суслев шёл осторожно, светя себе фонариком, который взял из небольшого углубления в конце ступенек. Через некоторое время он услышал шум автомашины, проезжавшей прямо у него над головой по Синклер-роуд. Несколько шагов — и он уже был под Синклер-тауэрс. Ещё один люк вел в дворницкую. Оттуда можно было выйти на черную лестницу, которой никто не пользовался. Он стал взбираться по ступенькам.