Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

Стерн бросил взгляд на часы. Если идти к табло сейчас, будет уйма времени, чтобы написать оба предложения по продаже и ещё бросить вызов Форсайту. Приятно было сознавать, что в твоих руках судьба обоих домов, пусть даже временно.

— Может, это будет очень хорошо, а может, и плохо. Как пока распределились голоса?

— Я уже говорил, почти поровну. — Пронеслась ещё одна волна возбуждения, и оба подняли голову. Происходила покупка ещё одного пакета акций «Струанз». Их рыночная цена упала до 24.70. Над столом Холдбрука теперь склонился Филлип Чэнь.

— Бедняга Филлип, совсем на себя не похож, — сочувственно произнес сэр Луис.

— Да. Жалко Джона. Он мне нравился. Что слышно о Вервольфах? Вы не считаете, что в газетах перебарщивают?

— Нет. Я так не считаю. — Глаза старика блеснули. — Не больше чем ты, Джозеф.

— Что?

— Ты решил спустить все на тормозах. Ты хочешь, чтобы сегодня время вышло, верно? Ты ведь так хочешь поступить?

— А есть лучшее решение?

— Если бы я не был так стар, согласился бы с тобой. Но я уже стар и не знаю, что будет завтра, не знаю даже, доживу ли до завтра, поэтому предпочитаю, чтобы все у меня происходило сегодня. Очень хорошо. Сегодня я не буду учитывать твой голос, и так как комитет зашел в тупик, решение принимать буду я, на что имею право. Ты можешь занять двести тысяч акций Благородного Дома до пятницы, до двух часов в пятницу. Потом я могу попросить вернуть их — мне нужно думать о своем собственном доме, да? — Под его острым, но добрым взглядом Стерн встал. — Что ты собираешься предпринять сейчас, друг мой?

— Я — биржевой брокер, — печально улыбнулся Джозеф Стерн.

Он прошел к табло и твердой рукой сделал запись в графе «Хо-Пак». Потом, когда снова воцарилась тишина, подошел к графе «Струанз» и четко вывел цифру, ощущая себя в этот момент центром всеобщего внимания, объектом ненависти и зависти. К продаже теперь предлагалось пятьсот тысяч акций Благородного Дома — больше, чем когда-либо выставлялось единовременно на торги в истории этой биржи. Он ждал. Некоторый интерес вспыхнул, когда несколько пакетов акций купил парси Сурджани, но всем было хорошо известно, что он — номинальное лицо многих членов семей Струан и Данросс и их сторонников. И хотя он купил сто пятьдесят тысяч, это не шло ни в какое сравнение с огромным предложением Горнта. Затишье становилось мучительным. Оставалась одна минута.

— Мы покупаем! — рассыпалась тишина от голоса Тайбаня.

— Все мои акции? — хрипло спросил Стерн с колотящимся сердцем.

— Да. Ваши и все остальные. По цене рынка!

Горнт вскочил на ноги.

— На какие такие деньги? — язвительно спросил он. — Это почти девять миллионов наличными.

Данросс тоже уже был на ногах, и на лице его играла едкая полуулыбка.

— У Благородного Дома такие средства есть — и ещё миллионы. Разве кто-нибудь в этом когда-либо сомневался?

— Я сомневаюсь — и буду завтра продавать!

В этот момент резко ударил колокол, возвестивший окончание торгов, напряжение спало, и раздался рев одобрения.

— Господи, ну и денек…

— Молодец, старина Тайбань…

— Ещё чуть-чуть, и я бы не выдержал…

— Неужели на этот раз Горнт обставит его?..

— Может, все эти слухи — просто чепуха?

— Господи, я целое состояние заработал на комиссионных…

— Думаю, Иэн перепугался насмерть…

— Не забывай, у него пять дней, чтобы заплатить за эти акции…

— Завтра он уже не сможет так купить…

— Господи, завтра! Что ещё случится завтра…

Кейси заерзала на сиденье, сердце у неё колотилось. Она отвела глаза от Горнта и Данросса и оглянулась на Бартлетта, который сидел, уставившись на табло, и монотонно насвистывал. Она была поражена — поражена и слегка напугана.

Перед самым приходом сюда на встречу с Данроссом Линк Бартлетт изложил ей свой план, рассказал о звонке Горнту и встрече с ним.

— Теперь ты знаешь все, Кейси, — негромко проговорил он, ухмыляясь. — Теперь оба подготовлены, а мы следим за полем битвы, и все это за два миллиона. Оба уже почти вцепились друг другу в глотку, оба ищут самое уязвимое место, и каждый готов сожрать другого. Теперь мы будем ждать. Понедельник станет для нас днем «Д». Если верх берет Горнт — победа наша. Если Данросс — тоже. И в том и в другом случае Благородным Домом становимся мы.

15:03

Пройдя по многолюдному переулку рядом с Натан-роуд в Коулуне, Алексей Травкин, тренер скаковых лошадей Благородного Дома, вошёл в ресторан «Зеленый дракон». Слева под мышкой у него был небольшой пистолет тридцать восьмого калибра, и для своих лет он шагал легко.