Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Это были не скачки. Кто знает?.. — улыбнулся в ответ Данросс. Подошедший мафу поздоровался с Травкиным и передал ему записку.

— Вам письмо, сэр. Мистер Чой просил, когда у вас будет время, взглянуть, как подковали Чардистана.

— Я скоро туда подойду. Скажи ему, чтобы Буканиру добавили отрубей, сегодня и завтра. — Нахмурившись, Травкин повернулся к Данроссу, который пристально наблюдал за Ноубл Стар: — Вы не собираетесь участвовать в заезде в субботу?

— На данный момент — нет.

— Я бы не советовал.

Данросс рассмеялся.

— Знаю. До завтра, Алексей. Завтра поработаю с Импейшнс. — Он дружески похлопал тренера по плечу и ушел.

Травкин посмотрел ему вслед. Потом скользнул взглядом по лошадям, вверенным его попечению, и попадавшимся на глаза скакунам конкурентов. Он знал, что в субботу схватка будет жестокая и что за Ноубл Стар нужен глаз да глаз, и улыбнулся про себя: приятно участвовать в игре, где ставки так высоки.

Он развернул записку, которую держал в руке. Она была короткой — всего несколько строк по-русски — и начиналась так: «Привет из Кургана, ваше высочество. У меня есть вести об Анастасии…» У Алексея перехватило дыхание, он побледнел. «Клянусь кровью Христовой! — чуть не вскрикнул он. — Никто в Азии не знает ни того, что мой дом стоял в Кургане, на равнинных берегах реки Тобол, ни что мой отец был князь Курганский и Тобольский, ни того, какое имя носила моя юная жена, — кажется, тысяча жизней минула с тех пор, — которую поглотила революция, пока я воевал со своим полком… Клянусь Господом, я никому не называл её имени, даже про себя не смел его повторять…»

Ошеломленный, он перечитал записку. «Что это — ещё одна дьявольская выдумка Советов, врага всех русских людей? Или этот человек свой? О Господи Иисусе, пусть он будет свой».

После слова «Анастасии» в записке значилось лишь: «Прошу встретиться со мной в задней комнате ресторана „Зеленый дракон“, что в переулке около дома 189 по Натан-роуд, сегодня в три». Подписи не было.

На другой стороне паддока [149] Паддок — на ипподромах огороженная площадка для накопления лошадей перед стартом. рядом с финишем направлявшийся к своему тренеру Ричард Кван вдруг заметил Улыбчивого Цзина, председателя совета директоров банка «Цзин просперити», который приходился ему дальним родственником. Тот стоял на трибуне, направив бинокль на Пайлот Фиша.

— Привет, Шестой Двоюродный Брат, — радушно окликнул Кван по-кантонски. — Ел ли ты рис сегодня?

Хитрый старик тут же насторожился.

— Денег ты у меня не получишь, — грубо бросил Цзин, обнажив зубы, торчавшие вперед, из-за чего казалось, что он постоянно улыбается.

— Почему это? — так же грубо спросил Ричард Кван. — Получил от меня взаймы семнадцать, ети его, миллионов и…

— Да, но это ссуда до востребования через девяносто дней — хорошо вложенные деньги. Мы всегда платили сорок процентов по займам, — огрызнулся старик.

— Ах ты, жалкая старая кость, я помог тебе, когда ты нуждался в деньгах! Теперь пора возвращать долг!

— Возвращать? Что возвращать? — Улыбчивый Цзин сплюнул. — За все эти годы я возвратил тебе целое состояние. Я рисковал, а ты извлекал прибыль. Вся эта беда случилась в самое неподходящее время! У меня ни единого медяка наличностью! Я не такой, как некоторые банкиры. У меня деньги всегда используются с умом.

Как утверждала молва, они «использовались с умом» на наркотики. Ричард Кван, конечно, никогда об этом не спрашивал, и никто ничего точно не знал, но все считали, что банк Улыбчивого Цзина — одно из мест, где тайно отмываются доходы от наркоторговли, которая по большей части велась через Бангкок.

— Послушай, Двоюродный Брат, мы же одна семья, — начал Ричард Кван. — Это лишь временные трудности. На нас напали заморские дьяволы, так их и так. Когда подобное случается, цивилизованные люди должны быть заодно!

— Согласен. Но причина изъятия денег из «Хо-Пак» — ты. Ты. Снимают вклады из твоего банка, а не из моего. Ты каким-то образом задел этих блудодеев! Они копают под тебя — ты что, газет не читаешь? Да, и у тебя, как я слышал, вся наличность ушла на какие-то очень скверные сделки. Ты, Двоюродный Брат, сам сунул голову в кангу [150] Канга — применявшаяся в Китае с древних времен деревянная колодка, которую надевали на голову, руки и ноги арестованного или подсудимого. . Добудь деньги у этого своего партнера-полукровки, гнусного сына малайской шлюхи. У него миллиарды — или у Прижимистого… — Старик вдруг захихикал. — Десять против одного, что старый блудодей даст тебе в долг!