Колин Баттс - Ибица

Когда они приехали к Треву, Элисон уже знала, что он попался к ней на крючок. Она поцеловала его в щечку, скинула туфли и плюхнулась, хихикая, на кремовую кожаную кушетку.

– Итак, дорогая моя, что будешь? Виски, чтобы повеселиться, или бренди, чтобы забыться? Ха-ха-ха!

– Как насчет вина, чтобы я могла потосковать одна? – подразнила она его, сексуально растягивая слова.

– И по кому мое маленькое сокровище сохнет?

Элисон облизала губы, посмотрела на ширинку брюк Трева и «невинно» взглянула на него снизу вверх.

– Ну, это зависит от того, что ты можешь предложить, Тревор.

Трев поставил бутылку «Джека Дэниелса» на место, подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал. Целуясь, Элисон встала на колени и почувствовала, как напряглось его хозяйство, уперевшись ей в ребра. Он схватил ее за волосы и грубо откинул ее голову назад, нежно покусывая шею и плечо. Элисон потянулась так, чтобы ее правая грудь прижалась к его члену под брюками. Трев просунул руку ей под блузку, поиграл с ее левым соском, затем расстегнул оставшиеся три пуговицы. Элисон, будто колеблясь, то поглаживала перед Тревора, то убирала руку. Теперь она полностью себя контролировала и могла играть в игры. Трев полностью купился на это. Она продолжала его поглаживать, время от времени убирая руку, как будто она делала что-то, что ей не следовало делать.

– О, Трев, я так хотела бы, но не могу…

– Но почему, дорогая? Мы ведь взрослые люди.

– Я знаю, Тревор…

– Тогда в чем дело?

– Слушай, Трев, ты очень похотливый мужчина. Я в своей жизни переспала всего с тремя мужчинами и никогда не делала это в первую ночь, – солгала Элисон. – Присядь. И где обещанное вино?

Тревор неохотно прошел через комнату к бару и налил ей вина. Она поблагодарила его поцелуем в губы и, когда он присел рядом с ней, погладила его грудь.

– Вино, заставляет тосковать меня оно… – Хихикая, она скрестила руки и ноги, крепко их сжав, так что если он захотел бы добраться до ее прелестей, то ему потребовалась бы еще одна пара рук. Все что он смог – это поцеловать ее макушку. – Извини, Трев. Ты ведь не обижаешься?

– Нет, дорогая. У нас еще будет время для этого, – оптимистично ответил он.

Элисон промурлыкала:

– Вот почему я люблю взрослых мужчин – они понимают женщин намного лучше. Конечно, у нас скоро все получится. Просто все эти дела с левыми деньгами не дают мне расслабиться.

– А в чем проблема, Эл, дорогая?

– Начальство требует от меня определенной суммы, а в этом сезоне клиентов будет намного меньше, чем в прошлом. Поэтому в этом году я и пытаюсь получить с баров.

– А я думал, что ты просто жадная до денег корова.

– Тревор! Как ты мог про меня такое подумать!

– Ладно, ладно, извини. Я думал, что большая часть денег идет тебе.

– Нет. Все изменилось. Все деньги теперь забирает компания. – Воистину Элисон была талантливой лгуньей. – Итак, – она сделала паузу, вздохнула, села прямо и, поглядев Тревору в глаза, спросила: – Как насчет ста пятидесяти за голову?

– Посмотрим, – Тревору тоже хотелось поиграть.

Элисон решила идти ва-банк.

– У нас нет времени на все эти «посмотрим», дорогой мой. Завтра я должна предоставить компании список баров, услугами которых мы будем пользоваться, – лгала она уверенно и быстро. – Так мы пользуемся твоими услугами или нет?

Тревор встал и подошел к бару. Плеснув себе виски, он посмотрел на нее. Выражение его лица было жестким. Элисон показалось, что она облажалась. Он сделал глоток, предварительно прополоскав рот. Затем, когда у Элисон от волнения сперло дыхание, бывший лондонский таксист усмехнулся знакомой ухмылкой:

– Ну что ж, давай. Только сделай мне одолжение.

– Конечно, дорогой. Любое.

– Покажи сиськи, прежде чем уйдешь.

– Ох, Тревор! – Элисон встала, чмокнула его в щеку, надеясь, что он шутит, но подозревая, что это не совсем так.

Через пять минут после того, как она вышла из его квартиры, Элисон закурила сигарету и вздохнула с облегчением.

Через пять минут после ее ухода, выбрасывая в корзину липкую салфетку, Тревор сделал то же самое.

Элисон вошла в двери бара в десять, на полчаса позже того времени, на которое она сама назначила собрание. Майки, повернувшись к Брэду, предположил, что она пьянствовала до поздней ночи, и отпустил саркастический комментарий по поводу ее пунктуальности. Элисон, даже не извинившись за опоздание, начала собрание.