Колин Уилсон: Орден Ассасинов

Я хотел бы поблагодарить Роджера Стейплса за присланные газетные вырезки о деле Коллинза, Стива Геллера за отчеты в прессе о деле Мэнсона, а также за предоставленную рукопись своей книги «Музыкальные представления об убийстве», Хэнка Ван Гелре за то, что сохранил для меня детали дела Ганса Ван Зона, Брайана Марринера за практическую и теоретическую помощь при написании порнографической главы, Алана Брука за неоценимую помощь и советы, Дэна МакДугалда (Атланта, Джорджия) за то, что он прислал мне свои материалы относительно ситуационной психотерапии, (см. библиографию), А. Е. Ван Вогта за то, что разрешил цитировать свое неопубликованное эссе «Неистовый Мужчина», а также «Обзервер» и «Санди Таймc» за то, что разрешили цитировать материалы, опубликованные в их сопутствующих цветных приложениях.

Отдельные слова благодарности я хотел бы сказать моей жене Джой, подготовившей библиографию.

КУ

Данная книга завершает мою «трилогию убийства», первые две части которой называются «Энциклопедия убийства» и «Хроники убийства».

«Энциклопедия» представляет собой простой справочник; в оглавлении убийства классифицируются по методу исполнения, оружию и мотиву. «Хроники» являются исследованием социальной истории убийства, изменений в стилях и мотивах убийства, начиная с четырнадцатого века. Данная часть трилогии имеет отношение, прежде всего, к психологии убийства. Если быть точным, то к инстинкту ассасина, который можно охарактеризовать как убийство, совершаемое ради самого убийства.

Большинство убийц предпочитало бы не убивать. Если бы Фредерик Седдон мог заполучить деньги мисс Барроу, не лишая ее жизни, он наверняка так бы и поступил. Если бы Браун и Кеннеди смогли бы оглушить П. С. Гаттериджа (по крайней мере, до того, как он их увидел), они бы оставили его в живых. Но когда Джон Уилкс Буз входил в комнату Линкольна, его целью было убийство. Когда Джек Потрошитель выходил из дома с черной сумкой, его целью было убийство. Когда Семья Мэнсона ворвалась в дом Шарон Тейт в каньоне Бенедикт, их целью было убийство. Все это позволяет отнести Буза, Потрошителя и Семью Мэнсона к весьма небольшой категории убийц - ассасинам. Для них убийство является не только конечной целью, но и способом самореализации, неким актом созидания.

Звучит парадоксально: представление о разрушении как акте созидания. Но созидание само по себе нередко содержит разрушительный элемент, являясь источником ярости. Его можно увидеть в творчестве Ван Гога, Саутина, Эдварда Манча. В словаре художников отмечается, что Манч «...видел жизнь, как постоянную угрозу, битву полов, чрезмерно растянувшуюся историю болезней и смерти» [1] Picture Encyclopedia of Art, Thames and Hudson. . Очевидно, что такой взгляд на жизнь может привести к убийству так же легко, как и к искусству. Странность заключается в том, что до середины двадцатого века практически не было убийц, лишающих жизни, исходя из следующих мотивов - отвращение к жизни или ненависть к обществу. Достоевский пиcaл о подобных людях; он был первым писателем, для которого убийство выступало в качестве метафизического зла. Убийцы, по Достоевскому (о них я поговорю в отдельной главе), - настоящие ассасины: они отдают себе отчет в содеянном, они различают понятия добра и зла; они размышляют так же хорошо, как и действуют. Такие люди появились не в 1860-е годы; даже Нечаев, «тигренок», послуживший для Достоевского прототипом Верховенского - героя «Бесов», - был немного большим, чем простой мошенник. Но, спустя век после появления «Преступления и наказания» (1886), существа, порожденные воображением Достоевского, стали реальностью. Двадцатый век увидел опасность нового феномена - появились высокоинтеллектуальные убийцы: Леопольд и Лоэб, Мэлвин, Клаус Госсман [2] См. «Хроники Убийства», глава 6. , Иэн Брейди, Чарльз Мэнсон, Ганс ван Зон, Норман Коллинз, Артур Хосейн. Эти люди не всегда были блестящими интеллектуалами; тем не менее в их преступлениях был элемент «интеллектуальности», стремление доказать, что убийство - законный ответ испорченному и разлагающемуся обществу. Эта черта четко отличает их от большинства убийц. В 1912 году писатель-криминалист проанализировал шестьдесят два убийства; он установил, что двенадцать из них были совершены в результате спора, тринадцать - под воздействием алкоголя, девять - из-за ревности, четыре - из-за денег; причиной одного убийства стал расовый антагонизм, три убийства были совершены по неосторожности, два являлись детоубийством, пять убийств было совершено в ходе ограбления, пять - по «общим мотивам» [3] Arthur Train, Courts, Criminals and the Camorra, Chapman and Hall, London, 1912.