Джоди Пиколт - Девятнадцать минут

Питер позвонил в дверь, звонок напел мелодию «Президентского марша», и мистер Уизерхолл появился на пороге.

— Сынок, — сказал он, хотя знал, как зовут Питера уже много лет. — Как дела?

— Хорошо, мистер Уизерхолл. Я хотел спросить, не могли бы вы одолжить немного бензина для снегодува? Ну, чтобы я мое его использовать. В смысле, я не смогу вам вернуть долг.

— Заходи, заходи.

Он придержал дверь, пропуская Питера в дом. Пахло сигарами и кошачьим кормом. Рядом с диваном стояла миска с попкорном, а в телевизоре ведущая открыла очередную букву.

— «Большие ожидания», — закричал мистер Уизерхолл на спасовавшего игрока. — Ты что, идиот?

Он провел Питера на кухню.

— Подожди здесь. В подвале тесновато. — Это, как понял Питер, означало, что на какой-нибудь полке не протерта пыль.

Он прислонился к кухонному столу, прижав ладони к пластиковой поверхности. Мистер Уизерхолл нравился Питеру, потому что, даже когда он старался быть грубым, было понятно, что он просто скучает по работе в полиции и ему не на ком попрактиковаться. Когда Питер был младше, Джойи с друзьями постоянно доставали мистера Уизерхолла, то завалив снегом его расчищенную дорожку, то выгуливая своих собак на его вылизанной лужайке. Он вспомнил, как Джойи где-то в одиннадцать лет забросал дом мистера Уизерхолла яйцами на Хеллоуин. Его с друзьями поймали на месте преступления. Уизерхолл затащил их в дом для серьезного разговора.

— Этот мужик просто придурок, — говорил Джойи Питеру. — Он хранит пистолет в банке для муки.

Питер прислушался к звукам на лестнице, ведущей в подвал. Он слышал, как мистер Уизерхолл возится внизу, доставая бензин.

Он боком передвинулся ближе к раковине, где стояли четыре начищенные до блеска металлические банки. На самой маленькой было написано «Сода», а дальше по возрастающей: «Коричневый сахар», «Сахар», «Мука». Питер осторожно открыл банку для муки.

В лицо ему взлетело облачко белой пыли.

Он кашлянул и помотал головой. Надо было сразу догадаться, что Джойи врал.

По инерции Питер открыл стоявшую рядом банку с сахаром и обнаружил, что смотрит на девятимиллиметровый полуавтоматический пистолет.

Это был «глок-17», скорее всего тот самый, который Уизерхолл носил с собой, когда работал в полиции. Питер знал это, потому что разбирался в оружии — он вырос среди оружия. Но была определенная разница между охотничьим ружьем, обрезом и этим аккуратным, компактным пистолетом. Его отец говорил, что любой, кто не работает в силовых структурах и держит у себя огнестрельное оружие, просто идиот: шансов пострадать от него куда больше, чем получить защиту. Проблема с пистолетом была в том, что дуло у него настолько короткое, что человек забывает о том, что нужно держать его подальше от себя в целях безопасности; целиться им так же легко и просто, как показывать пальцем.

Питер потрогал его. Холодный, гладкий. Гипнотизирующий. Он потер пальцем спусковой крючок, обхватив ладонью пистолет, этот легкий, начищенный груз.

Шаги.

Питер закрыл банку крышкой и развернулся, сложив руки на груди. Мистер Уизерхолл появился на верхней ступени, держа в руках красную канистру для бензина.

— Готово, — сказал он. — Вернешь назад полную.

— Хорошо, — ответил Питер. Он вышел из кухни, даже не взглянув на банку, хотя именно этого ему хотелось больше всего.

После уроков приехал Мэтт с куринным бульоном из местного ресторана и кучей комиксов.

— Почему ты не в постели? — спросил он.

Он суетился возле нее, словно у нее мононуклеоз или рак, а не обычная простуда, как она сказала ему, когда он позвонил ей утром из школы со своего мобильного. Уложив ее в кровать, он поставил ее на колени чашку с бульоном.

— Это должно тебя вылечить лучше всяких лекарств, правда?

— А как же комиксы?

Мэтт пожал плечами.

— Мама всегда мне их покупала, когда я в детстве болел и оставался дома. Не знаю. Благодаря им мне всегда становилось лучше.

Когда он присел рядом с ней на кровать, она взяла один журнал. Почему у Чудо-женщины такая огромная грудь? Неужели, имея шестой размер, можно прыгать по крышам и бороться с преступниками без хорошего спортивного белья?

Эти мысли напомнили Джози о том, что она почти не носила собственный бюстгальтер в последние несколько дней. Ее грудь стала очень чувствительной. А это, в свою очередь, напомнило о тесте на беременность, который она завернула в бумажное полотенце и выбросила в мусорный бак на улице, чтобы мама его случайно не нашла.