Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Там в пустыне — наводненье
смыло целый городок!
Русским людям — наслажденье
взять пилу и молоток.

Мы построим им бунгало
на четыреста семей.
Ну, а если будет мало,
мы им целых два квартала
возведём там для людей.

Если кто-то нас попросит —
мы, не медля, мчим вперёд…
Можем и тебя подбросить
до твоих родных болот.

Сядешь в люльку из брезента,
к ней привяжем прочный трос…
Нынче наши президенты
обсуждали твой вопрос».

…Ночь прошла — и над лесами,
через ширь полей и вод,
полетел под небесами
из России бегемот.

Вниз поглядывая робко,
Гиппо видел целый мир:
вон в стороночке — Европка,
вон — Афины, вон — Каир.

Вон — идут в потоках пота
бедуины по песку.
Вон — и милое болото,
что зажгло в душе тоску.

Полный счастья и печали,
на поляне Гиппо сел.
И все джунгли закричали:
«Гиппо! Гиппо прилетел!»

Загалдели попугаи,
затрубил слонихе слон:
«Ты слыхала, дорогая?
Гиппо — с нами, с нами он!»

Вмиг мартышки-вертихвостки
разнесли по лесу весть,
что их давний друг московский —
снова с ними, снова здесь!

Из ближайшей мутной лужи,
обе с радостным лицом,
встали две большие туши,
пошагав к нему по суше,
и узнал он мать с отцом.

Все полезли обниматься,
но свалили Гиппо в грязь.
Стали вместе подниматься,
над собою всласть смеясь.

Гиппо снова поскользнулся
и, восторга не тая,
громко крикнул: «Я — вернулся!
Это — Родина моя!..»

...........................................

…Так свершается вращенье
наших жизней на Земле —
расставанье, возвращенье,
день в сиянье, ночь во мгле.

Сладко спать среди болота,
слыша ветер в камыше.
Ни работы, ни заботы —
только счастье на душе.

Райских птиц весёлый промельк,
свист в лесу, а вкруг него —
только солнце, грязь и, кроме
солнца с грязью, никого.

Но под сенью пальм красивых
на закате слышал он,
как струился из России
колоколен милый звон.

А в ночи, — то ль всех пугая,
то ль хуля, а то ль хваля, —
тарахтели попугаи,
криком джунгли веселя.

Но в ответ кричащим птицам
и мартышкам, что визжат,
лился голос из столицы:
«Милый Гиппо, приезжай!»

И ему припоминался
им увиденный Валдай.
(А ещё ведь там остался
неизведанный Алтай!..)

Как ему в пространстве сблизить
эти джунгли и Арбат?
Как Россию не унизить
тем, что он болоту рад?..

Глядя ввысь, он погружался
в звёздной ночи синеву
и как будто возвращался
в освещённую Москву.

Даль темнела, словно глыба,
ночь звенела, как трамвай:
«До свиданья, милый Гиппо!
Ты о нас — не забывай.

До свиданья, друг! Навечно
ты теперь в душе у нас.
Знаем, будет, будет встреча
впереди ещё не раз.

Что нам — вёрсты и года?..
Дружба — это навсегда!..»