Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Мирная спокойная жизнь сразу оборвалась. Через несколько дней опустело село. Все мужчины, способные держать оружие, были призваны в Красную Армию. Ушли добровольцами ребята-комсомольцы и некоторые девушки.

Пришла повестка и в семью Роговых. Первым отправился на фронт Степан Васильевич, отец пятерых детей. Проводы были недолгими. Прозвучала команда: «По машинам!», и будущих защитников Родины повезли на станцию Шира, а оттуда на фронт.

Иван поехал проводить отца до пункта назначения, сестёр не взял, но они (Тае в то время было 13, а Рае всего 6 лет) побежали через пшеничное поле, перешли речку и вышли на главную дорогу, по которой должны были проехать машины. Девочки перегородили дорогу, чтобы ещё раз обнять своего отца, как будто предчувствовали, что видят его в последний раз.

Машины остановились. Отец взял на руки младшую и, какое счастье, посадил в машину, Таиску уговаривать не пришлось, она мигом залезла в кузов. Отец сел на футляр с гармошкой, с ней он никогда не расставался, был заядлым гармонистом. Девочки прижались к отцу, не говоря ни слова, доехали до станции. А потом пронзительный гудок товарняка, последние поцелуи, напутствия вперемешку со слезами — и всё…

Похоронка пришла в самом начале войны. Друг Степана Васильевича, который приехал в отпуск по ранению, рассказал, что командиру взвода в одном из боёв разорвало миной грудь, умер он сразу. Слёзы, слёзы, слёзы. Почтальонам, которые приближались к какому-нибудь дому, заглядывали в глаза, определяя по ним: к кому пришла беда. Погибших оплакивал весь посёлок, ведь все друг друга знали, а общее горе ещё больше сблизило людей.

После смерти отца Иван добровольцем уходит на фронт, а вместе с ним и его дядя, тоже Иван, два его старших брата Василий и Леонид уже с первых дней были на передовой.

Притих посёлок. Остались старики, женщины да дети. На женские плечи легла вся забота и ответственность за семью. Леспромхоз закрыли. Надо было как-то выживать. Тяжело пришлось Анастасии Степановне, но помогали родители, девочки, они из детей были старшими. Спасало хозяйство. Пасли корову, заготовляли сено на зиму. Работали в огороде. На рынке продавали молоко, сметану, зелень: щавель, лук-слизун, чеснок. На поле собирали оставшиеся колоски. Шелушили ячмень и овёс, осенью копали картошку, меняли её на жмых. Картошку растирали, добавляли отруби, которые ездили покупать в Назарово, пекли из этой смеси лепёшки. О хлебе только мечтали, так как в месяц на человека давали по 100 граммов муки.

Девочки нанимались работать в другие семьи, более зажиточные по тем временам: копали картошку, работали в огороде, белили избы. Трудно приходилось, но во время войны быстро взрослели дети. Особенно тяжело было тогда, когда от близких не приходили письма с фронта.

В соседнем дворе почтальон, который не торопится постучать в дверь. Кто на этот раз? Долгое время не было вестей от Ивана. Анастасия Степановна все ночи напролёт проплакала в подушку, а сейчас с ужасом смотрит на «вестника смерти»: «Неужели к ней?» Стук в дверь, ноги подкосились, речь отнялась… Не решился почтальон отдать письмо-похоронку на Ивана сестре Анастасии Степановны, принёс к ней, чтобы она как-то подготовила мать. А как? Как матери перенести такую утрату? Опять горе, опять слёзы.

Проходят дни, месяцы ожидания, и вот долгожданное письмо от сына. Оказывается, что он был в окружении, попал в плен к врагу. Дважды пытался совершить побег. Первый раз не удалось. После трёх дней, изнурённый, голодный, он уснул в поле, где его нашли фашисты, травили собаками, вернули в лагерь военнопленных. Но и тогда мысль убежать к своим не покидала Ивана. Как только затянулись раны, он повторил попытку. В этот раз ему повезло. Фашисты оставили машину с ключами возле небольшой группы пленных, в числе которых находился Иван, а сами отправились пьянствовать. Долго думать не пришлось, молча подали друг другу сигнал, прыгнули в машину и «сиганули» к линии фронта. Не сразу спохватились немцы, это спасло наших солдат, которые далеко ушли от погони. Машину бросили, долго бродили по лесу, пока не попали к партизанам, а потом на передовую.

«Жив! Жив!» — не покидала мысль Анастасию Степановну, а страх брал своё, ведь война ещё не закончилась, какие ещё ждут испытания впереди? Алёна Дмитриевна каждый день молила Бога за родных.

Новый удар. От долгих переживаний не выдержало сердце у Степана Васильевича. Он никогда не показывал вида, всё держал в себе. Похороны были скромными. На фронт решили об этом не писать. Мало ли что.