Джордж Хаген - Ламентации

Пыл мальчишек вылился в соперничество: Винни с радостью предложил Астрид картофельный салат, братья Галлахеры угощали ее макаронами разных сортов, а Уолли Финч протянул блюдо с мясом. Астрид вся сияла в кругу поклонников, а Марина затаилась, точно дикая кошка.

Она остановилась за спиной Уилла, так что он не мог видеть ее лица.

— Шпион, — прошептала она.

— Что? — переспросил Уилл.

— Ты за нами подсматривал. Я тебя видела, — шепнула она, склонившись к его уху. — Шпион.

— Это ты кусала яблоко? — спросил Уилл.

Марина лукаво взглянула на него:

— Что ж ты не угощаешь мою сестру чипсами?

— А зачем? — спросил Уилл.

— Разве она тебе не нравится? От Астрид все без ума! — В голосе Марины звучала насмешка, но Уилл не понял, над кем она смеется — над ним или над сестрой. — Видел бы ты, как она отбивает чечетку и играет на пианино. А еще Астрид отличница. И поет по воскресеньям в хоре, в первом ряду.

В это время Маркус сидел на крыше дома Финчей с веревкой в руках. Его осенила счастливая мысль. Астрид Химмель — живое воплощение его мечты: лицо, глаза, фигура — все как у девушки из его любимой рекламы.

— Маркус! Спорим, ты не умеешь качаться вверх ногами, — поддразнил его Джулиус.

Маркус не ответил. Взгляд его был прикован к Астрид, а та смеялась, слушая Винни.

— Давай, Маркус! — не унимался Джулиус.

Астрид подняла глаза. Маркус вспыхнул под ее ясным взглядом.

— Да ты трусишь, да?!

— А вот и не трушу! — возразил Маркус.

И, под взглядом золотоволосой девочки, вытер руки и полез на качели.

Выйдя из дома Галлахеров, куда он отволок Лайонела, предварительно сурово отчитав и втолковав, как надо вести себя в обществе, Фрэнк выложил на блюдо оставшиеся отбивные на косточках. Он подумывал отнести два больших мясных ножа на кухню, но тут Мэдж предложила ему съесть кусочек мяса, пока все не расхватали. Ножи Фрэнк пристроил на подставку лезвиями вниз. Но один — длинный, тридцатисантиметровый, из шеффилдской стали — не поместился целиком. Половина лезвия торчала наружу. Фрэнк посмотрел по сторонам и, убедившись, что детей поблизости нет, пошел есть мясо.

— Давай, Маркус, или пусти меня, — поторапливал брата Джулиус, дерзко улыбаясь Астрид.

Оба знали, что Астрид смотрит на них, и каждый добивался ее внимания.

— Я сейчас. Не торопи, — попросил Маркус, нетерпеливо ожидая знака от девочки.

Астрид заслонилась ладонью от солнца и улыбнулась.

Повиснув вниз головой, Маркус полетел над подъездной дорожкой, потом — над жаровней; дальше была ровная земля, но спрыгивать он не стал — то ли не хотел падать лицом вниз при Астрид, то ли просто не рассчитал, когда приземляться. Он заметил, что Астрид смотрит на него с открытым от изумления ртом. Ловя каждый миг ее внимания, Маркус полетел в обратную сторону.

Тут Фрэнк Финч заметил, что Маркус протягивает руки, чтобы смягчить падение, и летит прямо на жаровню.

— Стой! — крикнул Фрэнк.

Маркус спрыгнул с качелей и полетел над головами детей, над Имперэйторами, Галлахерами и Финчами. Ему показалось, что рукой он просто задел жаровню, потому что она загрохотала, когда Маркус упал на траву с шалой улыбкой.

Потом о несчастье будут вспоминать с трепетом — как будто, несмотря ни на что, полет Маркуса был великолепен. И в самом деле, зрелище вышло поразительное, даже для Астрид, но улыбка и бесстрашный взгляд Маркуса будут преследовать ее еще много лет.

Уилл винил во всем себя. Куда он смотрел? Надо было запретить Маркусу качаться вниз головой, или поймать его в воздухе, или отодвинуть огромную жаровню — и тогда Маркус не упал бы на руки и ему не отрезало бы правую кисть стальным мясницким ножом, который за минуту до того воткнул между прутьев решетки Фрэнк Финч.

Джулиус первым заметил, что из запястья Маркуса хлещет кровь. Схватив свежий передник Фрэнка Финча, он завернул в него руку брата, потуже затянув завязки наподобие жгута: Джулиус видел по телевизору, как оказывают первую помощь, — а значит, зря Джулия винила телевидение и компанию «Кока-Кола». Джулиус, кляня себя за то, что подначивал брата, проплакал всю ночь, пока хирург в больнице не объяснил, что, если бы не его жгут, Маркус мог бы истечь кровью.

Химмели увели в дом рыдающую Астрид, миссис Химмель прикрыла дочери глаза рукой, чтобы уберечь ее от кошмарного зрелища. Марина медлила, разрываясь между родительскими командами и нездоровым любопытством. Она последней видела, как отрезанная рука жарится на решетке, а потом Фрэнк Финч тайком закопал руку на заднем дворе. Целую неделю совесть Фрэнка была неспокойна, и однажды ночью, не в силах сомкнуть глаз, он вышел во двор с лопатой, но оказалось, что руку вырыла собака. Расти Торино видел, как его терьер играл с чем-то похожим на старую садовую перчатку. Расти швырнул ее к Космо во двор, а через неделю ее нашла жена Космо. Решила, что это мусор, и выбросила на помойку.