Джордж Хаген - Ламентации

Лайонел то и дело пощипывал курчавую бороденку, и Фрэнка так и подмывало сбрить ее стальным мясницким ножом. Почуяв враждебность Фрэнка, Лайонел отступил на крыльцо, молитвенно сложил руки, поклонился, глядя на восток, и сел в позу лотоса. Тем временем Ламентов приветствовал Космо Имперэйтор — толстая шея, хрипотца в голосе и привычка злобно мигать при разговоре.

— Никсон выиграет войну, — объявил он Говарду. — До чего меня злит, когда эти хиппи потешаются над президентом! Пусть этих недоумков поубивают коммунисты во Вьетнаме — тогда поймут, за что мы боремся!

— «Войне конец», — затянул с крыльца фальцетом Лайонел песню Джона Леннона.

— Спасибо, Лайонел! — рявкнул Фрэнк, стоя в клубах дыма; его тройной подбородок лоснился от пота. В кожаном фартуке, с щипцами в руках, он напомнил Джулии Гефеста в кузнице. — Вы уже со всеми соседями знакомы? — поинтересовался Фрэнк.

— Кроме Химмелей, — ответила Джулия. — И пока не знаем ни одной негритянской семьи. Есть они на Университетских Горах?

Фрэнк улыбнулся, будто Джулия прилетела с другой планеты.

— Нет, нет. Здесь — никого. По-моему, они селятся поближе к своим.

— К своим? — недоверчиво переспросила Джулия. — Я думала, в Америке все нации перемешаны.

— Так и есть, — подтвердил Фрэнк. — Здесь у нас и итальянцы, и немцы, и ирландцы! Кажется, есть на нашей улице и еврейская семья.

Расти Торино со стуком поставил початую бутылку виски на столик с напитками и плюхнулся в шезлонг, прижимая к себе терьера. Толстое брюхо Расти обтягивала гавайская рубашка, он был в белых парусиновых туфлях и зеркальных очках, хоть солнце едва проглядывало сквозь густые ветви берез на горизонте.

— A-а, телезвезда к нам пожаловала, — сказал Фрэнк. — Хочешь гамбургер, Расти?

— Аппетита нет, — отвечал Расти, а терьер с тоской таращился на корнуэльских кур величиной чуть ли не с него.

Фрэнк сунул Крошке в рот кусочек говядины. Пес проглотил мясо, и его тут же стошнило на туфли хозяина. Фрэнк как ни в чем не бывало представил Расти Джулию и Говарда.

— Вы, наверное, слыхали о Расти Торино? Он снимался в известном сериале.

— Простите, но мы совсем недавно в Америке. — Джулия виновато улыбнулась.

Расти, слегка погрустнев, перевел взгляд с нее на Говарда.

— Вы англичане? — предположил он.

— Нет, на самом деле мы…

— В моем сериале все злодеи были англичанами, — вздохнул Расти. — Есть в их акценте, знаете ли, что-то злобное.

Любимой забавой детей были качели Финчей, сделанные из старой автомобильной покрышки. Уолли Финч на правах хозяина согнал малышню и, уцепившись за шину ногами, принялся раскачиваться вниз головой над подъездной дорожкой и жаровней Фрэнка. Издав дикий рык и тряся ляжками, он спрыгнул на землю, едва не сбив столик с напитками. Рыхлый и неуклюжий Уолли заправлял ребятней, точно морской слон своим стадом — подавляя весом и шумом. В хитрых усмешках близнецов он почуял вызов своему превосходству.

— Дашь покачаться? — спросил Джулиус.

— Не-а, — помотал головой Уолли. — Мой сад, мои качели, моя очередь.

— Я за тобой, — храбро сказал Джулиус.

— И я! — крикнул Маркус.

— Когда я разрешу, — отрезал Уолли.

И, сопровождаемый близнецами, он затащил качели обратно на крышу веранды и снова взмыл над лужайкой. Приземлившись, он на миг выпустил шину из рук, а Джулиус уже стоял наготове, чтобы схватить ее. Уолли подскочил к Джулиусу, толкнул его всем корпусом.

— Я тебе разрешал?

— А ну пусти! — И Джулиус перекинул качели Маркусу.

Уолли бросился на Маркуса, но тот толкнул шину к Джулиусу, а Уолли так и остался стоять, брызжа слюной.

— Дай ему покататься, — вмешался Уилл.

Уолли развернулся, и близнецы мигом вскарабкались на крышу веранды. Выругавшись себе под нос, Уолли потрусил к столу с чипсами и печеньем.

Микки и Кент Галлахеры лазали по решетке Мэдж, когда над ними взмыл Джулиус. Они замахали на него клюшками, но Фрэнк пригрозил их отобрать. Когда Джулиус приземлился, следом за ним рванулись братишки-сестренки Винни Имперэйтора, но Джулиус от них удрал, торопясь передать качели Маркусу.

Услыхав, как Лайонел Галлахер распевает на веранде мантры, Уилл отметил про себя, что тот не похож на родителей и братьев. Глядя на этого полоумного, Уилл на минуту испугался, не его ли судьба смотрит ему в глаза.

Закатный свет изменился — возможно, рассеялся дым от костра Фрэнка. Из пелены выступили два силуэта, Уилл сразу узнал их по профилям.