Эмманюэль Роблес: Однажды весной в Италии

В доме было очень тихо, и он услышал, что кто-то поднимается по лестнице. Шаги были легкие, значит, это не София. Заинтригованный, он прислушался. Шаги уже достигли коридора, и человек, видимо, направлялся к нему. В дверь дважды коротко постучали. Сент-Роз отозвался, с трудом приподнявшись на локте.

У нее было стройное тело и хрупкие плечи, а облегавшее фигуру платье цвета электрик подчеркивало талию, плоские бедра и восхитительные ноги.

— Не тревожьтесь, — сказала она по-французски, — я невестка маркизы Витти. Пришла познакомиться.

И без стеснения, не переставая улыбаться, она села напротив него и скрестила ноги. Движением руки она остановила Сент-Роза, когда он попытался встать с постели, и тут он вдруг заметил, что ее огромные черные глаза смотрят почти не мигая — это придавало ее взгляду странную напряженность, словно она с жадностью пыталась уловить впечатление, которое производила на Сент-Роза.

С той же непринужденностью она закурила сигарету, протянула ему пачку и сказала грудным, чуть хрипловатым голосом, который его удивил:

— Я слышала, вам пришлось пройти через тяжелые испытания.

— Война, — коротко ответил Сент-Роз, у которого стучало в висках.

— И вы хотите туда вернуться?

— Разумеется.

— Вы кадровый военный?

— Офицер запаса.

— Конечно, летчик — большая ценность в такой войне, где преобладает техника. Нужно много времени, чтобы обучить его, подготовить во всех отношениях, это требует значительных затрат…

В ее голосе слышалась ирония, и Сент-Роз без труда расшифровал смысл всех этих слов: «Глупец, ты здесь в укрытии, ничем не рискуешь, Рим скоро будет освобожден, а ты по-прежнему хочешь играть в отважного ковбоя».

Свет лампы, которую она зажгла, бросал отблеск на ее лицо, на маленькие и очень белые руки, сверкал на зубах, голос ее как нельзя больше соответствовал атмосфере замкнутости, царившей в доме. Привлекательная женщина, ничего не скажешь, но крайне самоуверенная. Никто, видно, не мешал ей поступать по-своему, потрафлять собственным желаниям, поддаваться любым порывам.

— Тут о вас позаботятся, вы быстро поправитесь, — сказала она тем же насмешливым тоном. И без всякого перехода спросила: — Как вы находите мой французский?

— Выше всяких похвал.

— Благодарю вас. Говорить по-французски — огромное удовольствие! — При этих словах она даже прижала руку к груди. — Вы парижанин?

— Нет. Из Экса.

— Но вы знаете Париж?

— Довольно неплохо.

— Вот только кончится война, я поеду туда месяца на два, на три. Конец войны — всегда праздник, и надо будет наверстать упущенное за все эти ужасные годы.

Должно быть, она принадлежала к людям, которых страшит быстротечность времени, к тем, кто постоянно оглядывается на свою молодость. Сколько ей может быть лет? Сорок? Она сохранила фигуру молодой девушки, свежесть кожи. Ожерелье из мелких розовых жемчужинок на ее шее казалось тонким шрамом. Она все еще продолжала перечислять развлечения, ожидающие ее в будущем, ни разу не упомянув при этом о муже, и Сент-Роз почувствовал ее жадность к удовольствиям и своего рода примитивную извращенность, страх потерять независимость и полное безразличие к людям.

Уголком простыни он вытер лоб. Ему хотелось пить. Время от времени его охватывал такой холод, будто под кожу ему впрыскивали ледяную воду. Однако и он в свою очередь хотел кое о чем ее спросить:

— Вы одобряете решение вашей свекрови относительно меня?

— Свекровь не спрашивала моего совета. Она у себя дома и может поступать, как ей угодно.

— Но ведь и вас я подвергаю риску.

— А я риск люблю, — ответила она и тут же рассмеялась, пристально глядя на него своими расширенными глазами. Потом добавила: — Но я ведь знаю, как только здоровье позволит и представится удобный случай, вы переправитесь на ту сторону. Стало быть, речь идет всего о нескольких неделях. И если на вас не донесут, кто заподозрит, что вы здесь?

— Значит, на меня могут донести?

— Слуги у нас надежные.

— А вы сами?

Она вновь засмеялась:

— Я — нет.

— Верю вам, — сказал Сент-Роз.

— Почему?

— Думаю, что и в самом деле никто не мог бы долго на вас полагаться.

— О! Вы правы!

Разговор шел в шутливом тоне, но Сент-Роз понимал, что они уже начали тонкую игру, ведущую к раскрытию карт. Порой она напоминала ему тех маленьких хищных зверьков, которые, таясь меж скал и кустарников, всегда держатся настороже, следят за всем пристальным взглядом.