Журнал - «Подвиг» 1968 № 05

Тогда он направился к своему любимому развлечению — качелям. Проходя мимо тира, Климов услышал дружные аплодисменты и присоединился к зрителям, а когда увидел стрелка, протолкался ближе и встал за широкой спиной высокого военного.

У барьера стоял Зайцев, точнее он стоял не у барьера, а отступя шага на три. Винтовку «монтекристо» он держал в одной руке, словно пистолет, и, широко расставив ноги, медленно поднимал ее вверх. Климов понимал в стрельбе толк и знал, что так даже держать винтовку трудно. Но, судя по зрителям, огорченной физиономии хозяина, пузатому кофейнику и флаконам одеколона, стоящим на барьере, было ясно, что заместитель стреляет удачно.

Раздался выстрел, и на стене тира улыбающийся молотобоец опустил свою кувалду на голову пузатого и коротконогого буржуя. Все захлопали, а хозяин поставил на барьер чашку с привязанной к ней плиткой шоколада.

— Стреляй еще, товарищ. Закрой эту буржуйскую контору! — закричал белобрысый парень. — Я неделю назад полполучки прохлопал.

— Последний, — сказал Зайцев, заряжая винтовку.

— Больше не попадет, рука не выдержит, — уверенно сказал военный, стоявший перед Климовым.

Зайцев брезгливо улыбнулся и стал медленно поднимать винтовку. Все затаили дыхание, а спокойный женский голос произнес:

— Я не видела, чтобы Виктор промахивался.

Климов скосил глаза и увидел модно одетую женщину, что-то неуловимо знакомое было в ее лице. Ударил выстрел, и по реакции публики Климов понял, что Зайцев не промахнулся. Продолжая стоять за спиной военного, Климов увидел, как заместитель подошел к барьеру, положил винтовку, отвязал от чашки плитку шоколада, потом подошел к женщине и, взяв ее под руку, сказал:

— Пошли, сестричка.

«Конечно, сестра, — подумал Климов, глядя им вслед. — Как это я сразу не понял? Чтобы так стрелять, надо тренироваться, а Шленов говорил… Зачем врет? И выправка и морду брезгливо воротит — типичный петлюровец. А характеристика ЧК? Все равно надо проверить».

На следующее утро Климов первым делом написал в управление запрос, чтобы ему прислали личное дело заместителя.

Игорь Рыбин родился на воровской малине, а его мамой была та самая воровская «мама», которая укрывала беглых, принимала у деловых людей левый товар, поила водкой околодочного, а в праздники носила подарки приставу. Игорь не изучал блатного языка, как не изучал русского или любого другого, он говорил на языке своего дома и очень удивился, когда случайно выяснил, что большинство людей говорят иначе. В двенадцать лет Игорь попался на краже, был бит в участке и больше месяца болел. Мать он ненавидел, и не за то, что она его вырастила вором, а за глупость, жадность и неумение стать больше, чем воровская «мама». Однажды он обобрал ее дочиста, ушел из дому, и на Хитровке появился налетчик Серый. Кличку Игорь получил за цвет лица, густо усыпанного темной сыпью пороховых точек: в детстве ковырял патрон. Серый не признавал никаких законов, даже воровских, за что был неоднократно бит, но быстро вставал на ноги и с изощренной жестокостью расправлялся с врагами. Налетчиков схватила полиция, а Серый снова появлялся на Хитровке. Его стали подозревать и даже решили разделаться, но Серый сел. И сел так прочно, что даже неразбериха, возникшая в тюрьме в дни революции, не открыла дверь камеры Серого.

Из тюрьмы его освободили случайно. Большевики перетряхивали тюремное начальство. Нашли каких-то правых, или левых, или эсеров. Точно Серый не знал. Начальников всех поснимали и назначили новых. А у него с начальниками взаимоотношения были испорчены вконец. За год до этой пересменки он сгоряча дал одному начальнику по морде, и Серому приплюсовали пятерик. Получилось совсем хреново. Побеги при новой власти прекратились, а срок был длиною в жизнь. И вдруг понаехали прокуроры и какие-то комиссии. Начались всякие разбирательства, были обнаружены перегибы или недогибы. Начальство разогнали, а заключенного Рыбина культурненько пригласили в кабинет с длинным столом и дубовыми стульями. Комиссия из пяти человек долго расспрашивала Рыбина, за что он год назад ударил начальника. Каковы у Рыбина политические взгляды. Парень в гимнастерке сказал речь о политическом чутье и дальнозоркости. Или близорукости. Точно Рыбин не понял. Главное, что через несколько дней его освободили, пожали на прощанье руку и даже дали денег на дорогу.

Через неделю Серый был в Москве. Здесь ему опять повезло. На случайной малине он встретил старого кореша, который свел его со Стариком. Поначалу дело выглядело как червонное золото. У Старика в районной уголовке был свой парень. Роли распределились так: Старик давал наколку и предупреждал о засадах и других замыслах ментов. Серый должен был собрать боевых ребят и приходить на готовенькое. Куш — пополам. Разница только в том, что Старик один, а у Серого на шее целая капелла. Но дело все равно выглядело заманчиво, и Серый согласился.