Ольга Токарчук - Дом дневной, дом ночной

Рука монаха в полдень всегда слабеет, мысли останавливаются на лету и повисают лентами в пасхалисовой келье. Нет в них ни склада, ни лада, слова высыпаются из своей формы и пылью опадают на землю. Полуденный демон вызывает у монаха ощущение, будто жизнь замедляется, а солнце не движется. Пасхалис упирается взглядом в одну точку, он и сам не знает в какую. Намеченная работа превращается в висящий над головой камень, тяготеющий над всем миром. Искушение прекратить работу, внезапная всеобъемлющая пустота, скука, созвучная стрекотанию сверчков. «Anxietas cordis quae infestast anachoretas et vagos in solitudine monachos» [9] Тревогой сковано сердце нелюдима-отшельника и одиноко странствующего монаха (лат.). , читает Пасхалис и знает, что совершает грех, что грешит не делом, а отказом от какого бы то ни было действия. Единственным спасением может быть бегство.

Пасхалис полагал, что, если он останется в монастыре, сестры отнесутся к нему как к ровне, облачат в монастырское платье, допустят к своему столу и в свою жизнь. А они заперли его в келье и обходились с ним так, словно бы его здесь не было. Велели описать жизнь женщины, которую он не знал, и изучить ее сочинения, которых он не понимал. Я должен писать историю Кюммернис. А кто напишет мою, думал он. Поэтому, когда мать-настоятельница пришла к нему в следующий раз, монах сказал ей, что отказывается. Что хочет пойти в Рим и попросить Папу, чтобы тот признал его женщиной. И только после этого вернется сюда как полноправная монахиня. Настоятельница заморгала и ничего не ответила. Он приложился губами к ее руке. «Ну что ж, хорошо, — произнесла она. — Я скажу, почему позволила тебе остаться. Когда я увидела тебя в первый раз, ты мне напомнил олененка, маленького раненого олененка. Но маленькие оленята со временем вырастают в сильных оленей. В тот день, когда ты попросил разрешения остаться здесь, я помолилась Кюммернис, ибо не знала, как поступить. И мне приснился сон, а я редко вижу сны. Мне приснился прекрасный барельеф из слоновой кости, изображающий двух животных — оленя и льва. Олень поедал льва. Заглотнул уже его голову». Монахиня умолкла и выжидающе посматривала на Пасхалиса. «Ну и что было дальше?» — спросил он. «Ничего, это уже все». — «И что это значит?» Она пожала плечами. «Я не знаю, что это значит, знаю только, что подобные сны бывают нечасто. Ты должен остаться, написать историю святой и отправиться с написанным к епископу в Глац, а потом и к самому Папе в Рим, чтобы он канонизировал Кюммернис».

В тот вечер Пасхалис в подробностях представил себе сцену в Риме. Папа Римский растроган его работой и долгой дорогой. Святой отец напоминает ему Целестина. Он кладет Пасхалису на голову руку, что вызывает зависть епископов и королей. А затем понтифик обращается к этим правителям, богачам и ко всем собравшимся на внутреннем дворе: С этой минуты Пасхалис объявляется женщиной! На обратном пути тело инока меняется с каждой верстой, увеличивается грудь, кожа становится гладкой, и, наконец, однажды ночью безвозвратно исчезает мужская плоть, словно вырванная с корнем. Вместо нее остается отверстие, таинственно ведущее в глубь тела.

Я получаю письма почти от одних только женщин, и почти все адресаты моих писем — женщины. А если при этом не смотреть телевизор, то весь обозримый мир представляется полностью женским. Женщины стоят за прилавками в магазинах, организуют встречи, ходят за покупками с детьми, ездят в переполненных автобусах в Новую Руду и обратно, стригут волосы, проводят вместе вечера, целуются в обе щечки, благоухают, примеряют шмотки в универмагах, выдают жетоны на почте, развозят письма, написанные женщинами, которые читают женщины. У меня есть еще Марта и суки. И коза. Р. составляет исключение; его присутствие лишь подчеркивает вездесущее женское начало. Аналогично: сладкое дрожжевое тесто солят, а в кислый соус добавляют щепотку сахара.

Я размышляла о словах, которые несправедливы, по-видимому, потому, что вырастают из неравно и небрежно поделенного мира. Каков женский эквивалент слова «мужество»? «Женство»? Как назвать эту добродетель женщины, не перечеркнув одновременно ее пола? Нет женских соответствий словам «старец» или «мудрец». Старая женщина — это старушка или старуха, будто в старении женщин нет ни достоинства, ни величавости, будто старая женщина не может быть мудрой. В лучшем случае о ней можно сказать «ведьма» с пометой, что слово происходит от «ведать». Ну и что — все равно получается образ злой старухи с обвисшей грудью и животом, неспособным к деторождению; существо, обезумевшее от злобы на весь мир, хотя и могущественное. Старый мужчина может быть мудрым и почтенным старцем, мудрецом. Чтобы нечто подобное сказать о женщине, приходится выбирать окольные пути, растолковывать, описывать — «старая мудрая женщина». И все равно звучит это столь напыщенно, что вызывает сомнения. Но больше всего меня беспокоит слово «безотцовщина», ибо нет женского соответствия «безматеринщина». Господь Бог стал нам Отцом.