Джоди Пиколт - Чужое сердце

– Господи! – только и выдохнул я.

– Насколько я поняла, ему не повезло в тюремной драке, – сказала Мэгги.

Не может быть. Я присутствовал при той драке…

– Похоже, ты ушел в антракте.

Я посмотрел на офицера, стоявшего в углу палаты с торжественным видом часового. Поймав мой взгляд, он подтвердил слова Мэгги кивком.

– Я уже позвонила Койну домой, чтобы задать ему трепку, – продолжала она. – Мы встречаемся в тюрьме через полчаса, чтобы обсудить дополнительные меры предосторожности для защиты Шэя. В переводе это значит: «Что мне сделать, чтобы ты меня не засудила?» Ты сможешь побыть тут с Шэем?

Было воскресенье, и я чувствовал себя заблудившимся мальчиком. От выполнения обязанностей в Катрине меня временно отстранили, и хотя я всегда знал, что утрачу ориентиры без Бога, я все же не представлял, насколько беспомощным окажусь в отрыве от своей церкви. В это время я обычно снимал облачение, отслужив мессу. Потом мы с отцом Уолтером отправлялись обедать в компании кого-то из прихожан. Потом шли к нему домой, смотрели бейсбол по телевизору и выпивали по паре банок пива. Религия сделала для меня невозможное: благодаря ей я влился в общество, стал его неотъемлемой частью.

– Смогу, – ответил я.

– Тогда я побежала, – сказала Мэгги. – Он еще не приходил в себя – ну, в полной мере. Медсестра сказала, что первым делом ему захочется в туалет, а для этого нужно будет использовать вот этот пыточный агрегат. – Она указала на пластиковый сосуд с длинным горлышком. – Не знаю, как тебе, а мне за это не приплачивают. – Она замерла уже в дверях. – Я тебе позже позвоню. Не забудь включить свой хренов телефон.

Когда она ушла, я придвинул стул к кровати Шэя и прочел на пластиковой табличке, как поднимать и опускать матрас. Ниже шел перечень доступных телевизионных каналов. Я успел прочесть целую молитву на четках, но Шэй так и не шелохнулся.

На краю кровати висела на металлической прищепке медицинская карточка Шэя. Я пробежался глазами по непонятным словесам: характер травмы, список лекарств, основные показания. Затем перевел взгляд на строчку с именем пациента вверху страницы.

И. М. Борн

Исайя Мэтью Борн. Мы слышали это имя в суде, но я почему-то забыл, что Шэй – это лишь прозвище. «И. М. Борн, – произнес я вслух. – Дональд Трамп охотно нанял бы парня с таким именем».

Я родился [24] Игра слов: инициалы Шэя по-английски читаются так же, как фраза «I am born». .

Снова намек? Еще одно подтверждение?

На любую ситуацию можно взглянуть с двух точек. В том, что одному человеку покажется бессвязной болтовней, другой узнает слова из забытого Евангелия. То, что один воспримет как медицински возможное везение, другой назовет воскрешением. Я думал об излечении Люсиуса, о воде, обратившейся в вино, о людях, легко поверивших в Шэя. Я думал о тридцатитрехлетнем плотнике, которого вот-вот должны казнить. Я думал о словах ребе Блума – будто в каждом поколении рождается человек, способный стать Мессией.

Возникает такой момент, когда ты стоишь на обрыве неоспоримых доказательств, смотришь на противоположную сторону и просто делаешь шаг. Иначе ты никуда не попадешь. Я смотрел на Шэя и, кажется, впервые в жизни видел не того, кем он был, а того, кем он мог быть.

Как будто ощутив на себе мой взгляд, он вдруг заворочался. Открылся только один глаз – второй слишком распух.

– Отче, – прошептал он еще слабым после анестезии голосом, – где я?

– Тебя ранили, Шэй. Но все будет хорошо.

Офицер не сводил с нас глаз.

– Вы не могли бы оставить нас наедине? Мне бы хотелось помолиться с ним вместе.

Офицер колебался – и правильно делал: что это за клирик, который стесняется молиться на людях? Но все же пожал плечами и сказал:

– Пожалуй, священник никаких штук выделывать не станет. У вас босс покруче, чем у меня.

Люди всегда наделяют Бога человеческими чертами – чертами босса, спасителя жизней, судьи, отца. Но никто не представляет его осужденным убийцей. Но если отбросить физические границы тела – а именно это пришлось сделать всем апостолам после акта воскрешения, – возможным станет все, что угодно.

Как только офицер удалился, Шэй скорчился от боли.

– Лицо… – Он попробовал поднять руку, чтобы коснуться бинтов, но не смог из-за наручников. В отчаянии он потянул сильнее.

– Шэй, – твердо сказал ему я, – не нужно.

– Мне больно. Мне нужны лекарства…

– Тебя уже и так накачали лекарствами, – заверил я. – У нас есть всего несколько минут, прежде чем вернется офицер, а обсудить нужно многое.