Магда Сабо - Бал-маскарад

– Они никогда не говорили о женитьбе.

Ответ прозвучал тихо, чуть слышно.

– Ну, тогда сейчас самое время, – сказала Цыганочка.

– Это не так просто, – ответила Маска. – Что еще скажет Кристина?

– Кристина всего-навсего девочка.

– Кристина вовсе не «всего-навсего девочка». Тетя Ева думала… до сегодняшнего дня думала, что она ни о чем не знает. И все-таки это… все-таки это и ее касается. Тетя Ева думала, что, прежде чем она позволит Эндре Борошу спросить ее о чем-то, ей следовало бы поговорить с Кристиной…

– Так поговори же с ней!

«Осмелюсь ли я? Осмелюсь ли? Может ли человек осмелиться на такое? Происходило ли с кем-нибудь когда-нибудь такое чудо? Да, я посмею, посмею, посмею, потому что ты – это ты, потому что ты ни на кого не похожа, потому что я люблю тебя, и мы все тебя любим, и потому что ты будешь знать: что бы я ни сделала, я все-таки уважаю тебя так, как не уважала еще никогда и никого в жизни. И не за то только, что ты такая чистая и честная, а за то, что ты не разрешаешь папе сказать это тебе, не поговорив со мной, за то, что ты ждала моего решения. Так не сердись же! Не сердись!»

Рука в коралловом браслете, унизанная кольцами, рука Цыганочки потянулась и сняла маску с лица той, что сидела напротив, – и та, другая, вздрогнула, словно от удара, вспыхнула, отшатнулась. Тогда Кристи потянулась к затылку, к косам Жужи и тоже сняла свою маску, и теперь они смотрели друг на друга с открытыми лицами.

Цинеге первой увидела, что произошло. Она как раз одна плясала посреди зала и вдруг всплеснула руками и завизжала во всю мочь: «Гляньте-ка, тетя Ева!» Через мгновение весь зал был уже возле них. Все визжали и неистовствовали от восторга, потому что никогда еще не было в их дружине такого потрясающего события, чтобы вожатая оказалась вот так среди них, словно калиф из «Тысячи и одной ночи», всем распоряжалась, все направляла, улаживала и, скрывшись под маской, наблюдала за ними из уголка. Тетя Ева не обманула класс, пришла, была все время с ними, видела, что они вели себя хорошо, по-настоящему хорошо, никто не мог бы на них пожаловаться, она не постеснялась играть с ними. Какая же она милая, когда сидит вот так, в гимназическом платьице, с высоко зачесанными русалочьими волосами, и машет им, улыбается!

Нужно немедля ринуться к ней, обступить в семь, в восемь рядов, махать ей руками, кричать, прыгать: «Тетя Ева! Тетя Ева! Ах, боже мой, тетя Ева!» И другое еще: «Борош, обманщица!», «Кристи!», «Кристина!» Даже Анико чувствует, что такого замечательного дня не было еще у нее в жизни, директриса смеется так, что того и гляди упадет со стула, и даже тетя Луиза чуть-чуть улыбается:

«Эта Медери, что сидит там, пристроившись на гимнастическом козле, и машет детям, выглядит сейчас совсем девчонкой. Фотограф же, который до сих пор непрестанно вертел головой, ища кого-то, так уставился на нее, словно увидел привидение.

Ах, вот оно что, значит это она Кристину Борош агитировала – Цыганочка оказалась Кристиной.

Какая она сегодня хорошенькая, эта девочка! Мими, конечно, не может не вмешаться – вот она уже кричит, чтобы все снова шли танцевать, дали отдохнуть тете Еве, а Медери улыбается и улыбкой просит продолжать пока веселье без нее».

С превеликим трудом порядок восстанавливается, пары возвращаются к танцам.

– Добрый вечер! – сказала Кристина Борош.

Обе не сводили друг с друга глаз. Тетя Ева никогда не позволяла ученицам, здороваясь, говорить: «Целую руку!» [26]. Ее удивительно чистые русалочьи волосы рассыпались, распушились, когда резинка от маски перестала их стягивать. Маска исчезла – на ее месте сидела учительница Медери.

– Добрый вечер, – шепнула она в ответ.

– Очень хорошо, что вы все-таки пришли… хоть и так поздно.

– Да.

– Я давно уже хотела поговорить с вами, тетя Ева, но так, чтобы не дома и не в школе…

Нет, сейчас это не школа. Это бальный зал.

– Я хотела попросить вас о чем-то.

Ответа не было. Как будто тетя Ева не слышала ее. Но она слышала!

– У меня никогда не было мамы, и папа вот уже почти шестнадцать лет один. Вы ведь всегда говорили, что такая жизнь неестественна.

Молчание.

– Бабушка выходит замуж… Дядя Бенце приезжает сегодня вечером. Очень хорошо, что все так получилось. Только вот мы с папой остаемся теперь одни.

Длинные ресницы дрогнули.

– Нет, нам не домашняя работница нужна, пожалуйста, не подумайте так. Если уж очень нужно, я за всем могу следить. Я умею немножко готовить, особенно закуски, к тому же пообедать каждый может там, где он работает. Уборка – это пустяки, у нас есть всякие хозяйственные машины. Не о том речь, чтобы кто-то нам штопал… Да разве я про это!…