Ганс Кирст - Фабрика офицеров

— Зачем вы пытаетесь разъяснить мне то, чего я не хочу знать?

— Не увиливайте, Крафт, слушайте хорошенько. Я даю вам великолепный материал для внутренних клубных разговоров. Дело обстоит так: для утерянных членов имеются протезы, для утраченной мужской силы также возможна замена. Эту функцию выполняет у меня Миннезингер. Я сам выбрал его и убедил свою жену. Он только тело, и больше ничего. Мы с женой в этом едины. Он — инструмент. Протез. Хорошо обдуманный выход из положения. Глупая, прилизанная обезьяна с хорошо работающими мускулами и мозгом комара. Наличие его освобождает меня от унизительных мучений. Вам это ясно, Крафт?

— Нет, — произнес тот устало и печально. — Мне ничего не ясно.

— А зачем же вы тогда мотаете мне душу, Крафт? — спросил капитан и, шатаясь, приблизился к нему. Глаза его метались от Крафта к бутылке. — Почему вы влезаете ко мне в доверие и хотите выпотрошить меня, как рождественского гуся? Почему вы окружаете меня вашей коварной лестью? Вы хотите посмеяться надо мной, Крафт?

— Я честно пытаюсь понять вас, — сказал Крафт и посмотрел в лицо, искаженное алкоголем и мукой. — Но я боюсь, что мой мозг функционирует иначе, чем ваш.

— Вы хотите посмеяться надо мной! — закричал капитан Федерс. — Уйдите с глаз моих и не показывайтесь больше здесь! Мне надоели люди такого сорта! Глупые свиньи! Это все, что этот загаженный мир предлагает на выбор! Вон отсюда!

— Спокойной ночи, господин капитан, — сказал Крафт. На душе у него было скверно.

— Друзья, — обратился обер-лейтенант Крафт к фенрихам, — как известно, вовсе не требуется досконально быть в курсе какого-либо дела. Главное — уметь что-нибудь сказать о нем. А теперь перейдем к нашей сегодняшней теме: что надо знать о хороших манерах.

Поначалу урок шел как обычно. Офицер-воспитатель ставил предусмотренные программой идиотские вопросы; фенрихи давали на них такие же глупые ответы. В общем, настроение у всех было прекрасное: тема — легкая, нет в ней подводных камней, и отвечать на подобные вопросы — сущее удовольствие.

Например: кто кого приветствует первым? Мужчина всегда первым приветствует даму. Это бесспорно. Но вот как быть, если встретятся несколько джентльменов и дам и все они в разных чинах и званиях? Уже из одной такой стандартной ситуации быстро возникали бесчисленные варианты. Скажем, фенрихи встретили капитанов, которые вышли прогуляться с унтер-офицершами, — ситуация, конечно, чисто теоретическая, как Крафт не преминул заметить. Или лейтенант столкнулся с генералом, который в свою очередь повстречался с сестрой лейтенанта, — это, безусловно, на практике можно чаще встретить, учитывая, что в данном случае люди вращаются в узком офицерском кругу.

— Скажите, хорошие манеры приходят сами собой? — спросил Крафт и посмотрел сверху вниз на Хохбауэра.

— К офицеру никак нет, господин обер-лейтенант, — ответил тот быстро.

— А не кажется ли вам немного абсурдным, — спросил осторожно Крафт, — в разгар войны вот так серьезно рассуждать о формах обращения друг к другу людей, состоящих в разных чинах и званиях, о том, как нужно и когда именно целовать руку даме?

— Это ни в коей мере не может казаться глупым, — ответил Амфортас, один из лейб-гвардейцев Хохбауэра, — ведь тема включена в программу.

Данный довод всегда действовал безотказно; даже Крафт не отважился заявить, что это нелепо. Он просто ухмылялся.

Фенрихи, как водится, прилежно конспектировали. Меслер уставился прямо перед собой — он незаметно полировал под столом ногти и считал это практическим вкладом в изучение темы.

Конспект фенриха Редница, который сидел на задней парте рядом с Меслером, выглядел следующим образом: старость предпочтительнее молодости, женская персона — мужской. Исключение: лестница — джентльмен спускается впереди дамы; жене офицера отдается предпочтение по сравнению с унтер-офицершей — решает большее звание мужа; звание также решает, если кавалер выбирает, кому из дам отдать предпочтение; он отдает предпочтение и помалкивает, чтобы не нарушать устав.

— А как должны вести себя офицеры, если им нужно идти в клозет? — спросил нарочито безобидным тоном фенрих Меслер, прервав полировку ногтей.

Обер-лейтенант Крафт ничтоже сумняшеся скомандовал, чтобы фенрихи подумали и подготовили ответ на этот вопрос.

— Ну-ка, Хохбауэр? — спросил он через пару минут.

Хохбауэр встал. Он был достаточно умен, чтобы понять не только то, что вопрос Меслера — провокация чистейшей воды, но также и то, что именно его вызвал Крафт для достойного ответа. Он должен был, следовательно, утихомирить смешки и овладеть положением в классе.