Михаил Барщевский - Вокруг меня

Когда сообщили, что Кузин прошел первый тур конкурса — отбор по документам и публикациям, он удивился и даже расстроился. Приятно было считать, что фамилия „Кузин“ вызывает в Кремле такую аллергию, что, взяв в руки его документы, а тем более — статьи, чиновники тут же отбросят их, словно боясь обжечься. Ан нет!

Отобрали, сволочи!

Потом Кузин сообразил — все правильно. Именно для придания конкурсу видимости демократичности и открытости он должен был „отобраться“ во второй, последний тур. Теперь, по мнению кремлевских, трудно будет сказать, что неугодных отбрасывали сразу: „Видите, Кузин же прошел во второй тур!“

„Ладно, — думал Кузин, собираясь утром в Кремль на открытую часть конкурса. — Посмотрим, кто кого сегодня сделает!“

Милый во всех отношениях замглавы Администрации Скобелев встретил Кузина с подобающей обстоятельствам улыбкой и, как показалось Кузину, искренне сказал:

— Игорь, я вправду рад, что ты пришел.

Искренность тона Скобелева как раз и не понравилась Кузину. Умный Скобелев не мог не понимать, что „все, что вы скажете, будет использовано против вас“, только не в суде, а в будущей статье. Более того, Скобелев, встречая Кузина, тем самым расписывался в причастности к конкурсу. Это очень неосторожно. Скандал, который Кузин готов гарантировать, если только его из Кремля не увезут прямо на Лубянку, теперь точно будет связан со Скобелевым. Он что, самоубийца?!

Пусть везут на Лубянку! Времена не те — скандал будет еще громче!

Кузин не успел додумать, почему Скобелев повел себя так. Его ждал новый сюрприз. Нет, не сюрприз, а удар ниже пояса.

Вместе со Скобелевым они вошли в небольшую комнату, где сидели два человека. Обоих Кузин прекрасно знал — Дружникова и Шацкую. Дружников — ведущий журналист „Коммерсанта“, конкурент Кузина в поливе Кремля, с пером не хуже его собственного, но в отличие от Кузина не отягощенный интеллигентским воспитанием, следовательно, в словах и обвинениях вообще без тормозов. А Рина Шацкая — нынче перебивающаяся на „Эхе Москвы“, еще недавно на НТВ несла такое, что даже оппоненты действующего Президента выражали недовольство. Манеры Шацкой не переменились, только аудитория уменьшилась.

— А кто еще? — непроизвольно спросил Кузин у Скобелева.

— Всё. Вы трое. Остальные отсеялись, — невинно улыбаясь, ответил Скобелев.

И не без удовольствия принялся наблюдать немую сцену, участниками которой оказались три самых популярных журналиста современной России, три свободных голоса демократической прессы, три рупора оппозиции. Кузин видел, что Скобелев наслаждается, и это его бесило. И что будущая великолепная статья накрылась, бесило. И что Дружников не сдержался и громко выругался, признав, что Скобелев их сделал, бесило. И что Шацкая, как человек, привыкший работать голосом, автоматически открыла рот и набрала воздух, но слов не нашла и зависла с открытым ртом, тоже бесило.

Скобелев проявил гуманизм и заговорил первым:

— Ну, к делу! По правилам второго тура вам, друзья, надо заполнить опросный лист. Вот, собственно, и все. Кто сделает это лучше — тот и будет работать с шефом. Понимаю, что проверять вас на профессионализм неэтично, но иначе это был бы не конкурс. А чтобы хулиганско-журналистские мысли, наверняка пришедшие в ваши светлые головы, не были реализованы, я останусь здесь. Списывать друг у друга не дам.

Как Скобелев улыбался!

Как ненавидел его сейчас Кузин! И себя — зачем ввязался!

Скобелев раздал папки. Кузин открыл свою и обнаружил страничку, на которой были напечатаны предложения с пропущенными словами. Варианты слов, которыми надлежало заполнить пробел, значились в скобках после каждой фразы.

— Паша, это все? — спросил Дружников.

— Это все, Коля, — в тон ответил Скобелев. — У меня через сорок минут встреча с руководителями фракций Госдумы, пожалейте представителя несвободной профессии, пишите быстрее.

Кузин просмотрел листок и, не поверив глазам, стал вчитываться, будто перед ним стенограмма заседания Совета безопасности по вопросу организации антиконституционного переворота в России. Читаю — вижу, вижу — не верю, что читаю.

Ладно! Вам же хуже.

Совершенно понятно, что Скобелев заранее сговорился либо с Дружниковым, либо с Шацкой. Кто-то из них скурвился и пошел на сделку. Соответственно, Кузин и второй — прикрытие для конформиста. Что ж, тоже неплохая тема для статьи! Взять и все описать. Как Скобелев их „развел“. Интересно только кто — Коля или Рина? Кто заполнит опросный лист „правильно“? Сам-то он выберет „неправильный“ вариант.