Владимир Кунин: Мика и Альфред

– Повтори мне, пожалуйста, еще раз наш зарегистрированный воздушный позывной. Как ты вчера говорил?…

– Микас-Айленд-приват. Может быть, мне полететь с тобой?

– Нет. Не нужно. Я попрошу, чтобы «бонанзу» перегнали сюда – тебе останется только оплатить перегон и отправить пилота обратно на Крит. Ты знаешь, из каких денег… Пару дней проболтаюсь в Ираклионе, попытаюсь привести в порядок все банковские дела, а потом смотаюсь на недельку куда-нибудь отдохнуть. Мне нужно немножечко побыть одному. Ты хорошо запомнил коды наших кредитных карточек?

– Да. Они у меня есть в компьютере, в зашифрованном состоянии. Ты взял с собой телефон?

– Да. Ту самую «нокию». Звони мне. И поцелуй Пусси.

– Хорошо, Мика. И ты мне звони.

– Ты помнишь, где лежит твой паспорт?

– Помню… – Альфред вдруг почувствовал, что еще минута-другая, и он разрыдается.

– Теперь он тебе может понадобиться, – усмехнулся Мика.

– Я это знаю, – тихо ответил Альфред.

Мика легко влез в кабину «бич-бонанзы», пристегнулся ремнями и, прежде чем закрыть за собой дверь, подозвал Альфреда поближе к себе.

Альфред подошел вплотную к фюзеляжу. Мика высунулся из кабины, нагнулся, как маленького погладил его по голове и сказал:

– Если кто-нибудь при тебе будет утверждать, что БИОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЧЕЛОВЕКА НЕОГРАНИЧЕННЫ – не верь…

Захлопнул дверь кабины и запустил двигатель. Дал ему слегка разработаться, по старой летной привычке пошевелил элеронами, рулями глубины и высоты, чтобы убедиться, что с них сняты струбцины, увеличил обороты двигателя, снял «бонанзу» с тормозов и покатил в начало полосы.

Там Мика развернул машину против ветра, немного постоял, все усиливая и ускоряя обороты двигателя, а потом снял самолет с тормозов и «Бич-Бонанза А-36» пошел на взлет.

Вот тут-то Альфреду и показалось, что он видит Мику в последний раз…

… А Мика оторвал машину от полосы, четко прошел так называемое выдерживание – разгон самолета до максимальной взлетной скорости метрах в двух-трех над землей, затем – вопреки всем наставлениям и инструкциям – по-пижонски убрал шасси и только потом плавно потянул штурвал на себя, стремительно уходя в высоту синего-синего неба…

На подходе к Ираклиону со стороны моря Мика на своем препаршивейшем английском запросил по радио условия посадки, а ему на хорошем английском эту посадку разрешили, выдав эшелон подхода, скорость и направление ветра, курс захода на полосу для частных самолетов.

Уже в зоне видимости Мика снова запросил подтверждение разрешения посадки. Диспетчер поблагодарил его за аккуратность и сообщил номер рулежной дорожки к стоянке прилетающих «приватов» – частников.

Мика зашел на полосу и, как раньше говорили в авиации, не посадил машину, а просто-таки «притер» «бич-бонанзу» к бетону!

Да так, что кадры такой посадки можно было бы демонстрировать в любой авиационной школе мира как образец высочайшего профессионализма!

О чем ему и сказали встречавшие самолет дежурные техники на летном поле, а потом и диспетчер, которому Мика сдавал самолетные документы и просил его обеспечить перегон «бич-бонанзы» на свой Микас-Айленд.

Мика поблагодарил его, заметив, что и технари на летном поле, и диспетчер смотрели на него с нескрываемым удивлением – в таком возрасте богатые люди, конечно, имеют собственные самолеты, но сами за штурвалом уже давно не летают. Да еще так квалифицированно!…

– Простите, сэр, я, может быть, покажусь вам неделикатным, но я хотел бы спросить – сколько же вам лет? – смущаясь, проговорил пожилой диспетчер, явно бывший пилотяга.

– Да вот на днях семьдесят три, – грустно улыбнулся Мика.

Диспетчер заглянул в американские документы «Бич-Бонанзы А-36», выписанные на Микино имя, и, жалея самого себя, уже давным-давно отлученного от штурвала, сказал с горькой завистью:

– Великая страна!… Все там у вас в Америке можно… У нас в Европе вы бы никогда не получили пилотского свидетельства!

– Да, – кивнул головой Мика. – Мне уже об этом как-то говорили. Но у меня этого свидетельства и нету.

– То есть как?! – поразился диспетчер.

– А оно мне ни к чему. Мне просто не придется больше летать, – сказал Мика, перекинул дорожную сумку и куртку через плечо и ушел…

Был конец ноября, но в Ираклионе стояла жара и пыль.

Мика с трудом разыскал греческое отделение «Дойче-банка» и перевел все деньги со своего счета на имя гражданина России, постоянно проживающего в Греции на Микас-Айленде, Альфреда (Михайловича) Полякова, являющегося его сыном и прямым наследником. А также на все ранее принадлежавшее ему, Полякову Михаилу, имущество – как движимое, так и недвижимое. То есть владение островом Микас-Айленд.