Юрий Буйда - Львы и Лилии

Радость переполняла меня, когда я ложилась спать...

А утром — утром я выбросила в мусорное ведро купальник со всеми его ста пуговицами, приняла душ, надела легкое цветастое платье, открывающее грудь и плечи, туфли на высоких каблуках, хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице... я летела к автобусной остановке и с каждым шагом становилась все легче...

Через час я вышла из метро на Пушкинской площади и сразу попала в бешеное коловращение летней жизни... летели машины, бежали люди... площадь бурлила, пахло пивом, дешевым кофе и бензином... я остановилась, глубоко вздохнула, и мне вдруг стало хорошо, хорошо... люди бежали мимо, никто не обращал на меня внимания, никто не знал меня, никто меня не любил, не желал мне ни зла, ни добра... я была одна... я была безымянна и счастлива... ревели автомобили, бежали люди, солнце пылало в витринах, солнце светило вовсю... великий пожар... я была в центре этого безумия, в центре этого пожара, и никому не было до меня дела, я было никем и ничем... это было ужасно... и это было прекрасно... со стороны Белорусского мчались машины “скорой” и пожарные... за спиной бурно разговаривали по-немецки... мальчишки мчались на роликах — хищные, злые, юные... кто-то бросил на тротуар недоеденное мороженое — оно шлепнулось, расплылось... меня толкали, извинялись и не извинялись... а я не трогалась с места... я была переполнена счастьем, смыслом, жизнью...

И вдруг я увидела ее... о Боже, это была она!.. это было невозможно, нелепо, чудовищно, но я увидела — ее... она словно реяла над людьми и машинами... парила над памятником и крышами... плыла в синеватом бензиновом воздухе... совершенная, прекрасная, божественная... она несла свое нагое белоснежное тело как знамя победы... родинка под грудью, мраморное бедро с черной розой, высокая лилейная шея... привидение, мираж, морок... царица, сука, богиня... образ бессмертной любви, моей бессмертной любви...

Меня толкнули — я очнулась. Взглянула на часы: через десять минут должен прийти Лев. Расстегнула сумочку, достала бархатную коробочку, вытряхнула на ладонь стеклянный глаз, сжала в кулаке, зажмурилась, глубоко вздохнула, задержала дыхание — ра-аз, два-а, три-и — и с силой! что было сил! изо всех сил! — запустила его в небо... он круто взмыл, замер, вспыхнул и исчез, пропал, канул, растворился в божественной высоте июньского неба...