Никколо Амманити - Я заберу тебя с собой

Грациано начинал беситься. С этими придурками нормально разговаривать нельзя. Хватит. Надо им сказать. Без всяких предисловий.

— Ребята, я женюсь.

Раздались аплодисменты. Крики. Свист. Только что вошедшим в бар тут же сообщили новость. Добрых минут пятнадцать творилась неразбериха.

Грациано женится? Быть того не может! Абсурд!

Новость вышла за пределы бара и распространилась как вирус. Через пару часов уже весь город знал, что Билья собирается жениться.

Потом наконец, после поцелуев, объятий и тостов, все успокоилось.

Они опять сидели впятером, и Грациано смог продолжить прерванную речь.

— Ее зовут Эрика. Эрика Треттель. Спокойно, она не немка, она из-под Тренто, танцовщица. Завтра она приедет. Она говорит, что не любит деревню, но она не видела еще Искьяно Скало. Уверен, ей понравится. Я хочу, чтобы ей тут было хорошо, чтобы она чувствовала себя как дома. В общем, я прошу мне помочь.

— А что нам делать? — спросили братья Франческини хором.

— Ничего особенного… Например, можем устроить что-нибудь завтра вечером, повеселиться.

— Как? — спросил смущенно Рошо.

Это была одна из здешних проблем — как только ты пытаешься придумать какое-нибудь развлечение, сразу впадаешь в ступор, словно под действием чар, и — ничего, мысли улетучиваются и IQ снижается на несколько пунктов. По правде говоря, в Искьяно Скало заняться было абсолютно нечем.

В компании повисло тревожное молчание, мысли у всех витали где-то очень далеко.

«Черт, что же нам придумать? — думал Грациано. — Что-нибудь веселое, что может понравиться Эрике».

Он собирался уже сказать: можно сходить, как обычно, в эту чертову пиццерию Карро, как вдруг на него снизошло озарение — совершенно упоительная картина.

Ночь.

Они с Эрикой выходят из машины. На нем костюм для серфинга, на ней — крохотный оранжевый купальник. Оба высокие, подтянутые, оба прекрасные, как греческие боги. Они выглядят лучше спасателей Малибу. Переходят через грязную площадь, держась за руки. Не замечая холода. Туман. Пахнет серой. Они подходят к источникам и погружаются в горячую воду. Целуются. Ласкают друг друга. Он расстегивает ей лифчик. Она стягивает с него гидрокостюм.

Все смотрят на них. Они не обращают внимания.

Более того.

Они занимаются этим на виду у всех.

Совершенно бесстыдно.

Вот чем они займутся.

«Сатурния!» [1] Сатурния — курорт в центре Тосканы, в 170 км от Рима и 200 км от Флоренции; славится целебными серными источниками.

Ну конечно.

Серные источники. Эрика там никогда не была. «Ей безумно понравится купаться ночью в потоках горячей воды, которая к тому же полезна для кожи». А как все обзавидуются!

Когда они увидят фигуру Эрики, как с картинки, когда сравнят целлюлитные ляжки своих жен с гладкими упругими ягодицами Эрики, дряблые сиськи своих баб с мраморными грудями Эрики, стройные ноги Эрики с корявыми обрубками своих жаб, когда увидят его верхом на этой молодой кобылке, прямо перед всеми, тогда они себя почувствуют полным дерьмом и поймут раз и навсегда, за каким чертом Грациано Билья решил жениться.

Так ведь?

— Ребятки, у меня великолепная идея. Мы можем поужинать в «Трех галетах», около Сатурнии, а потом пойти купаться в источниках. Что скажете? — он произнес это с таким воодушевлением, словно речь шла о бесплатном путешествии в тропические страны. — Разве не классная идея?

Никакого энтузиазма в ответ.

Братья Франческини скривили рты. Мьеле издал лишь скептическое «Ба!», а Рошо, поглядев на остальных, ответил:

— Не думаю, что это удачная идея. Холодно.

— И дождь идет, — поддакнул Мьеле, надкусывая яблоко.

— Да что же с вами такое? Едите, спите, работаете. И это всё? Вы покойники. На ходу спите. Забыли уже, как мы классно проводили время, целый вечер мотались по округе и пили, а потом кидали бомбочки в пруды в Питильяно, а потом отмокали в источниках…

— Здорово… — вздохнул Джованни Франческини, устремив взор в потолок. Его лицо смягчилось, в глазах появилось мечтательное выражение. — А помните, как Ламбертелле разбил башку, нырнув в источник? Ну и ржака. А я подцепил одну флорентийку.

— Не одну, а одного, — перебил его брат. — Его звали Саверио.

— А помните, как мы камни кидали в микроавтобус тех немцев, а потом его с обрыва сбросили? — оживился Мьеле.

И всех захлестнули прекрасные воспоминания молодости.

Грациано знал, что сейчас самое время настоять на своем, не упустить шанс.