Мария Свешникова - М7

― Я тоже скучаю по тебе. Но ты не существуешь. Того тебя ― о котором я думала ― нет. Береги себя. ― Кати уже начала разворачиваться в сторону касс, как В. поймал ее за руку.

― Мы не можем расстаться вот так... Какая-то незаконченная сцена получается.

― Но мы уже расстались. Я тебе больше скажу ― мы никогда и не были вместе.

― Давай представим, что ничего не было ― и просто проведем сутки друг с другом. Настоящими... Хотя бы на прощание... ― В. поставил корзину на пол, а сам двумя руками взял голову Кати, большими пальцами касаясь щек. Холодная рыба в пакете легла на плечо Кати. И перестала шевелиться.

― Зачем прощаться с тем, кого ты еще не знаешь? ― Кати опустила глаза на глянцевый кафельный пол.

― Ты не хочешь узнать меня настоящего?

― Нет, не хочу.

― Но в нашей истории было настоящее... ― В. говорил сентиментальные вещи, потому что, трудно признаться, его ранил холод Кати. То, насколько спокойно она с ним разговаривала.

― Да, твои рыбы были настоящими. Я по ним же все и поняла. По тому, как тихо и жестоко они пожирали друг друга. Как и все, что ты любишь ― все твое пожирает друг друга.

― Даже ты?

― Даже я. Когда-то... Но больше не буду. Я не рыба в аквариуме. Там за стеклом есть жизнь. Я прожила эти пять лет за стеклом от своей жизни... Я жила мечтами... Как рыба в аквариуме, думая, что этой водой ограничивается жизнь. Но только что... ― Кати выхватила из рук В. пакет с дохлой рыбой, разорвала его в клочья и бросила ее в аквариум. Та сначала покатилась ко дну по зеленоватой жиже, похожей на воду, а потом поднялась вверх ― брюхом к небу... ― Но только что я поняла, что я сама себя посадила в этот аквариум... Не ты... Ты тут не при чем...

― Ты все такой же романтик, ― улыбнулся В.

― Да. Я все еще во что-то верю... Просто уже не в тебя.

― Ты просто так сейчас уйдешь?

Кати не ответила ничего и пошла к выходу...

В. облокотился всем своим весом на плотное стекло аквариума ― почувствовал, насколько шаткая конструкция ― этот аквариум с человеческим кормом... Он несколько раз пошатал его... И тот упал на кафельный пол... Это был не спонтанный романтический жест ― не злость, не истерика ― он просто отпустил Кати на волю... Окатив свои брюки и рубашку грязной зеленоватой водой, убив пару десятков рыб... Он ее отпустил... Он думал, что Кати хотя бы обернется и посмотрит своими серо-голубыми глазами... Она же вздрогнула и даже испугалась резких звуков разбивающегося стекла, почувствовала на своих ногах брызги воды... А несколько рыбешек покатились по яркому и блестящему полу к ее каблукам.

Но Кати перешагнула через несчастных рыб, очередных жертв человеческой беспечности, открывающих рот в поисках жизни. И пошла дальше. Своей собственной дорогой. Она пересилила себя и не посмотрела назад. Но она его простила, видя в разливающихся кругах воды его отражение... Его настоящего. Такого, каким он был на самом деле.

В. стоял мокрый, немного обескураженный, привлекший к себе массу постороннего внимания, чьих-то возгласов и всеобщего недоумения, но ему было плевать, он за все это заплатит... Одним аквариумом больше... Одним меньше ― в мире ничего не изменится. Но вот мир Кати изменился.

В. еще почти минуту смотрел вслед Кати. Смотрел на рыб. На секунду он задумался, что было бы, если бы Кати сейчас обернулась... Там вдалеке, стоя в очереди в кассу. Но «если бы» не существовало, как и его Кати с серо-голубыми глазами.

В пустой квартире В. на М7 единственный свет исходил от аквариумов... Где рыбы все так же пожирали друг друга...

Дисплей телефона Кати замигал холодным светом, как подсвечивались аквариумы В. Сообщение со знакомого номера отвлекло ее от мыслей обернуться в сторону разбитого аквариума...

«Привет! Прости, что не пришел на открытие. Когда тебя можно поздравить лично? Олег».

«Прямо сейчас», ― молниеносно ответила Кати.

«Ты далеко?»

«Прямо на М7 возле „Макдоналдса“. Через сколько будешь?»

«5 мин».

Иногда для того, чтобы встретить своего человека, не нужно ждать годы и выискивать повод, достаточно двух предложений «приезжай» и «скоро буду». Олег был не такой молодой и не такой простой, как когда-то мечталось Кати. Говорил «БалАшиха», а не «БалашИха», допускал большое количество ошибок в словах, выпив, садился за руль... Он не боялся ни закона, ни общества, был далек от политики и доморощенных интеллектуалов, он не хотел лезть на амбразуру и пьедестал славы, верил в Бога, носил больших размеров крест и соблюдал посты, иногда ругался и напевал «Metallica», услышав по радио знакомую песню. Он был свободен. Как и Кати. Свободен не от обязательств или конкретного человека, он был свободен в своем выборе и своих действиях и отвечал сам за себя.