Иосиф - Эшелон

И вот тут перед авторитетной похоронной комиссией совершенно неожиданно встала труднейшая проблема. Дело в том, что, как хорошо известно, движимые темным, но совершенно естественным инстинктом, лошади время от времени приподнимают хвосты и выбрасывают определенного рода кругляши, являющиеся отходами их жизнедеятельности. С пронзительной ясностью члены Комиссии поняли абсолютную недопустимость подобных несознательных действий конского состава буквально под носом у Корифея всех наук. Необходимо было предпринять что-то очень решительное, а времени было в обрез — высочайший покойник не мог лежать в Колонном зале сверх положенного срока.

Мне представляется любопытным и в какой-то степени загадочным, что с такой проблемой предыдущие похоронные комиссии до 1946 г. не сталкивались. Конечно, военные годы не в счет, тогда были проблемы поважнее. Но предвоенное десятилетие было богато пышными государственными похоронами, и все они были на конной тяге. А когда хоронили Кирова, будущий Спаситель Отечества шел за гробом пешком аж от Ленинградского вокзала. Подозреваю, однако, что в этом случае похоронной комиссии было не до того, да и сам Гений всего человечества думал совсем о другом.

Так или иначе, в случае с Калининым проблема конского дерьма впервые во всей своей сложности встала перед организаторами похорон на высоком уровне. Похоже на то, что после победоносной, хотя и совершенно опустошительной войны, Сталин произвел себя в разряд небожителей. А для небожителя — ступать по свежему навозу, как каждый понимает, совершенно недопустимо! Как же все-таки быть? Проблема была решена единственном возможным, т. е. строго научным методом. Немедленно были задействованы ведущие ветеринарные научно-исследовательские институты страны. Сверхоперативным образом был создан межведомственный штаб, призванный координировать действия по выполнению в кратчайшие сроки Особого Задания Государственной Важности. И, конечно, задание было выполнено. Что было проделано с несчастными битюгами по рекомендации означенного штаба, я, к сожалению, не знаю, но результат (вернее, отсутствие результатов жизнедеятельности млекопитающих для наперед заданного интервала времени) был самый положительный (точнее было бы сказать — отрицательный). Благопристойность церемониала государственных похорон была обеспечена. Уверен, что высшие чины штаба и пара — другая рядовых тружеников ветеринарной науки нахватали немало орденов и медалей — к сожалению, формулировки соответствующего Указа Президиума Верховного Совета я не знаю.

А вообще — проблема взаимоотношений лошадей и людей вполне может быть предметом увлекательнейших социологических и экономических изысканий. Ну, например, небезынтересен вопрос: как бы выглядел хлебный баланс нашей страны, если бы сейчас, как перед Великой Октябрьской Социалистической революцией, на полях страна трудилось 25 миллионов голов сивок, а также бурок, которые почему-то едят овес. Полагаю, что в этом, совершенно гипотетическом случае (ибо настоящая скотина в условиях развитого социализма выживает с большим трудом, чего нельзя сказать о скотах в переносном смысле этого слова) получивший мощное развитие и неимоверно увеличивший свои штаты упомянутый выше штаб несомненно разработал бы способ кормления лошадок должным образом обработанной канцелярской перепиской по поводу неимоверных успехов нашего животноводства. Таким образом, наконец-то был бы организован циклический, безотходный (в смысле — без конского дерьма) процесс. Что касается необходимой для бюрократической надобности бумаги, то сырьем для нее должны были по-прежнему оставаться финские леса (отечественные давно были бы изведены), а также волос из конских хвостов и грив.

Что и говорить, с живыми лошадьми бывает много проблем. Но и будучи воплощенными в бронзе, они могут навести пытливый ум на самые неожиданные ассоциации. Мне вспоминается в этой связи любопытный эпизод во время командировки в Киев на конференцию по проблемам звездообразования. Гуляя по бульвару Шевченко вместе с моими более молодыми сотрудниками, я обратил внимание на знаменитый конный монумент тестю моего знакомого физика Халатникова, Имя и фамилия этого тестя — Микола Щорс. Монумент сработан неплохо, в стиле привычной киевской жлобской помпезности. Особенно эффектна высоко поднятая правая рука, как бы приветствующая жителей древнейшего русского города.