Алекс Тарн: Записки кукловода

— Но почему, Ромка? За что? Что ты от меня видел, кроме хорошего?

Ромкина улыбка застывает.

— Уж больно вы пренебрежительны, господин министр. Не уважаете простой народ, рабочую косточку. Не всем нравится, когда вы их трахаете, как своих активисток на журнальном столике. Да и вообще… вы только что так хорошо все объяснили господину покойному премьер-министру, да будет земля ему пухом… — он поворачивается к убийце. — Давай, милый, время не ждет.

Киллер нажимает на спусковой крючок почти сразу же, но, тем не менее, прежде чем умереть, Арик успевает настолько много, что это удивляет его самого. Сначала он какое-то время думает о том, что судьба поступила с ним особенно жестоко, заставив умирать дважды в течение четверти часа. Затем, приглядевшись повнимательней, он кардинально пересматривает свою оценку. Ведь благодаря отмене первого приговора ему довелось испытать ни с чем не сравнимую радость избавления от смерти. Чувство и в самом деле необыкновенное… но главное счастье даже не в этом.

— В чем же?

— А! Ты здесь! — говорит он почти радостно. — Это очень кстати, потому что я хотел тебя поблагодарить.

— За что?

— За Амнона. Если бы ты знал, как трудно умирать в одиночестве… Кто бы ты ни был, спасибо тебе за то, что ты дал мне в компанию Амнона. Если разобраться, он — единственный, к кому я испытывал хоть какие-то дружеские чувства. За всю жизнь. Он и тот мальчик в школе, который впервые обозвал меня «жуком». Странно, правда? Тоже мне, друзья: один приказал убить, а другой приклеил на всю жизнь обидную кличку.

— Ну, ты тоже их не слишком жаловал.

— Это да… что понятно — я ведь тоже был для них другом…

В полумраке мчащегося лимузина Ромка с беспокойством всматривается в губы умирающего Битла: ему кажется, что они шевелятся.

— Голем, эй, Голем… проверь-ка на всякий случай… он как будто не сдох еще.

Топтун прикладывает руку к Ариковой шее, щупает пульс.

— Мертвее мертвого, — сообщает он равнодушно.

— Ну и ладненько… Да, кстати, позвони в больницу, скажи, что мы в дороге, везем двух тяжелораненых. И это… проверь у них по карманам.

Ромка откидывается на кожаную подушку сиденья, удовлетворенно вздыхает и закрывает глаза. Вообще-то расслабляться еще рановато, но главное дело сделано. Хорошо бы дать голове отдохнуть… ни о чем не думать хотя бы пару-тройку минут. Он гонит от себя мысли, но они не слушаются, не уходят, беспорядочно копошатся на темном экране зажмуренных век, громоздятся, лезут, наползая друг на дружку, как десяток новорожденных кутят в корзине.

Сейчас лимузин въедет во внутренний двор госпиталя и начнется следующий раунд. Голем деликатно кашляет сзади.

— Господин Кнабель. У него тут в кармане какая-то бумажка.

Ромка разворачивает, читает, усмехается. Официальное сообщение о смерти премьер-министра. Надо же! Вот так Битл… настолько был в себе уверен, что заранее заготовил. Правильно говорил Амнон — уж больно тороплив был у него заместитель. Кукловод, тоже мне. Ну и кто теперь кукловод? А? То-то же… А речуга пригодится. Что-то добавим, что-то поменяем. Вот ведь как получается: прежде Ромка Бухштабу записки подавал, а нынче наоборот… хе-хе… смех да и только.

Вот уже и больница. Репортеров пока нету, не успели набежать. Через полчаса тут шагу будет ступить некуда без того, чтобы не наткнуться на камеру, микрофон или спутниковую антенну. Толпа зевак, беготня журналистов, крики, непременные юные плакальщицы в слезах и со свечами. Этим все равно, кого оплакивать — угасшую от передозы двадцатилетнюю рок-звезду или сушеную мумию Амнона Брука, который… как там у Арика?.. а, вот: «погиб на боевом посту от пули подлого убийцы». Красиво сказано, черт побери!

И перед всеми… вернее, над всеми — он, Роман Кнабель, бывший «подай-принеси», Ромка-шестерка, Ромка-шестеренка! На всех мировых экранах, в экстренных выпусках новостей… Си-Эн-Эн, Би-Би-Си, Эн-Би-Си и прочие «сиси»… «Вся полнота власти…» В этом, на самом деле, суть: во всей полноте власти. И тут у Ромки заготовлены главные сюрпризы. Нужные исполнители уже расставлены по местам, планы готовы, списки составлены — только вынуть из ящика стола. Завтра, с самого утра поедут-полетят по улицам черные воронки за своей добычей. Многих брать не станем. Хватит пары тысчонок, а остальные перепугаются и притихнут. Чрезвычайное положение. Перенос выборов — сначала на полгода, а там посмотрим. И… что там говорил Битл про комиссии? Вот-вот, комиссии самое главное. Вычистим конюшни, ох вычистим…