Эйсукэ Накадзоно - СВИНЕЦ В ПЛАМЕНИ

— Этот посетитель, — медленно проговорил он, — хочет повидаться сначала лично со мной. Проводи его, пожалуйста, сюда.

— Есть! — отозвался Куросима.

Войдя в бюро пропусков, он увидел плотного краснолицего мужчину лет пятидесяти в лёгком белом пиджаке в полоску, похожего на директора фирмы. Окинув Куросиму строгим проницательным взглядом, он протянул ему визитную карточку. Там значилось: «Ундзо Тангэ. Исследовательская лаборатория по изучению текущих событий на Дальнем Востоке».

Куросима ушёл к себе. Минут через тридцать Итинари его вызвал.

— Фукуо Омура в камере? — спросил он.

— Нет, — ответил Куросима. — Сейчас прогулка китайцев из первого корпуса, и он во внутреннем дворе.

Начальник, отделения повернулся к Ундзо Тангэ.

— Неудачно получилось. Подождёте, пока прогулка кончится?

— Да нет, — ответил тот. — Может, вы мне покажете его на прогулке? Это как раз удобно, можно предварительно удостовериться, он ли это.

— Что ж, ладно. Пошли, Куросима!

Они вышли из кабинета и направились к выходу во внутренний двор. Примерно на полпути к первому корпусу ступенькой ниже была стеклянная дверь с решёткой. Здесь они остановились. Через дверь виднелась прямоугольная площадка размером в два теннисных корта. Это и была лагерная площадка для прогулок. Окружённая со всех сторон стенами двухэтажного здания, за которым уже садилось солнце, она сейчас казалась особенно белой.

Во дворе ничего не было. Чахлый бурьян на белевшей земле напоминал жухлые водоросли. На площадке сиротливо торчала баскетбольная стойка, и на заржавленном круге висела рваная сетка корзины.

— Что-то не видно ваших подопечных, — нахмурился Тангэ.

В это время с левой стороны двора послышался лёгкий шум шагов. Одетые в одни рубашки, китайцы, выстроенные попарно, медленно проходили мимо зарешечённой стеклянной двери, отбрасывавшей тень. Некоторые перешучивались. Со света они, разумеется, не могли видеть наблюдателей, стоявших в тёмном коридоре за дверью. За исключением пяти человек, которым нездоровилось, и четверых, находившихся в одиночках, остальные девятнадцать были на прогулке. Шествие замыкал Фукуо Омура.

— Вот он! — показал пальцем начальник отделения Итинари, обращаясь к Тангэ.

Неизменно бесстрастное, рассеянное лицо Омуры, напоминавшее морду сома, медленно проплыло за стеклянной дверью. За толстым стеклом и отбрасывающей тень железной решёткой черты его казались ещё более расплывчатыми и неопределёнными, чем на фотографии, помещённой в газете.

— Н-да, не очень похож. Впрочем… — проговорил Ундзо Тангэ, словно усиленно напрягая память. Похмыкивая, он вытянул бычью шею и пристально глядел вслед удаляющемуся Омуре. От напряжения на шее у него выступил пот. — Дело в том, что я его отправил на дело сразу же, как он поступил в моё распоряжение.

— Господин Тангэ в прошлом майор, он был штабным офицером, служил в наших частях в районе Малайи, — прошептал Итинари на ухо Куросиме.

— Да? — невольно громко произнёс Куросима.

Как бы желая рассеять его сомнения, Тангэ уверенным, сипловатым басом заговорил:

— В своё время я забросил группу своих подчинённых с севера Таиланда в пограничный район китайской провинции Юньнань. Переодетых в местную национальную форму офицера, унтер-офицера и трёх солдат — всего пять человек. Они должны были собирать информацию о китайских воинских частях и аннамских партизанах, действовавших в джунглях в районе бассейна реки Меконг. Это было перед самым концом войны. Потом радиосвязь прервалась, и я так до сих пор и не знаю, что с ними сталось.

— Значит, вы полагаете, что Фукуо Омура может быть одним из этих солдат?

— Нет, не солдат. Офицер. Подпоручик пехоты, Это был блестящий офицер, окончивший офицерскую школу Накано. Его фамилия Угаи. Если бы даже остальные, унтер-офицер и солдаты, все до одного погибли насильственной смертью, он бы непременно остался в живых и выполнял свой долг.

— Долг?

— Да, долг! — насмешливо улыбнулся Ундзо Тангэ. — Именно долг, возложенный на него семнадцать лет назад. Ха-ха-ха! Вам непонятно? А я предвидел на шестнадцать лет вперёд, и долг, этот существует до сих пор.

— Не понимаю, — нахмурился Куросима. — О чём вы?

— Хм! Да уж куда вам понять! Вы ведь человек послевоенного воспитания. Вашему поколению, можно сказать, только голубей разводить! Правда, господин Итинари?

Начальник отделения в ответ на фамильярный вопрос Тангэ смущённо заморгал: