Лорен Вайсбергер - Дьявол носит «Прада»

Я шутливо шлепнула его по руке.

— Не обольщайся, Кристиан. Поблагодари от меня своих родителей. — На этот раз я сама потянулась к нему и поцеловала в щеку прежде, чем он успел сделать что-нибудь другое. — Спокойной ночи.

— Шалунишка! — крикнул он мне вслед, язык у него заплетался еще больше. — Ты маленькая мышка-шалунишка. Наверняка твоему парню это нравится.

Он улыбался, и улыбался без тени цинизма — для него это была просто игра, но напоминание об Алексе отрезвило меня. Как раз настолько, чтобы я осознала: вот уже много лет мне не было так хорошо. Шампанское, и танцы в обнимку, и руки Кристиана у меня на спине вернули меня к жизни; впервые за этот год, полный унижения, разочарования и подавления всех нормальных физических инстинктов, я почувствовала, что живу. Может, этого и ищет Лили, подумала я. Мужчин, веселых компаний, радостного сознания того, что ты молода и сердце твое бьется? Мне захотелось поскорее ей об этом сказать.

Миранда присоединилась ко мне минут через пять, настроение у нее явно поднялось. Я подумала, не опьянела ли она, но тут же отмела эту возможность. Она пила совсем немного, глоток-два, не больше, да и то только если этого требовали обстоятельства. Шампанскому она предпочитала «Перье» или «Пеллегрино», а всем алкогольным коктейлям — коктейли молочные, поэтому очень сомнительно было, чтобы на нее так подействовало спиртное.

Минут пять она экзаменовала меня по завтрашнему расписанию (к счастью, я догадалась захватить с собой экземпляр), а затем развернулась и впервые за весь вечер посмотрела прямо на меня.

— Эмили… э… Ан-дре-а, как долго вы у меня работаете?

Вопрос прозвучал совершенно неожиданно, безо всякого перехода или предисловия. Было очень странно, что она интересуется мной, и при этом интересуется не тем, почему я такая идиотка, что до сих пор не могу найти, принести, отнести и т. д. и т. п. Никогда прежде она не спрашивала меня о моей жизни. Если только она случайно не запомнила подробностей нашего разговора при моем приеме на работу — что очень маловероятно, ибо смотрела она на меня тогда совершенно пустыми, безучастными глазами, — она не имела ни малейшего представления ни о том, какой я окончила университет (если вообще окончила), ни о том, где я живу (если вообще у меня есть свой угол), ни о том, чем я занимаюсь в те драгоценные часы, которые остаются у меня от работы на нее. И хотя почти наверняка этот вопрос таил в себе обычный для Миранды подвох, интуиция подсказывала, что может статься и так, что на этот раз разговор пойдет обо мне.

— В этом месяце исполняется год, Миранда.

— Чувствуете ли вы, что научились многому, что поможет вам в вашей дальнейшей работе?

Она впилась в меня взглядом, и я подавила возникшее было желание выпалить одним духом тысячу разных разностей, которым я «научилась»: отыскивать в газетном море одинокую заметку о каком-нибудь магазине или ресторане, при этом ничего не зная о предмете поиска; подлизываться к маленьким девочкам, которые в девять лет знали о жизни больше, чем мои родители; умолять, убеждать, запугивать, обхаживать, уговаривать, очаровывать всех — от иммигрантов-рассыльных из закусочной до главных редакторов крупных издательств, — всех, от кого я могла получить то, что ей нужно и когда это ей нужно. Ну и конечно, я научилась меньше чем за час справляться почти с любым, самым трудным заданием, потому что фразы «я не вполне уверена» или «это невозможно» во внимание не принимались. Да, сказать, что этот год мало чему меня научил, значило бы солгать.

— О, еще бы, — выдохнула я, — за один год работы у вас я узнала столько, сколько и надеяться не могла узнать в любом другом месте. Смотреть, как создается такой замечательный журнал — самый лучший журнал, — как все движется, как работают профессионалы… это так захватывающе. И вы дали мне возможность наблюдать, как вы руководите, как принимаете решения… О, это был восхитительный год! Я так благодарна вам, Миранда!

Да уж, благодарна — и за то, что у меня вот уже несколько месяцев болят два коренных зуба, но до сих пор не было возможности сходить к врачу. Это пустяки. Это не стоит обретенного мной умения разбираться в обувных шедеврах несравненного Джимми Чу!

Интересно, то, что я несу, хотя бы правдоподобно? Я украдкой глянула на нее и убедилась, что она вроде бы купилась. Слушала, сурово покачивая головой.

— Вы, должно быть, знаете, Ан-дре-а, что если в течение года мои девочки зарекомендуют себя с хорошей стороны, я считаю их готовыми к продвижению по службе.