Лорен Вайсбергер - Дьявол носит «Прада»

Подготовка к банкету продолжалась и в отсутствие Миранды, а с ее приездом разгорелась в полную силу. Однако суматохи было на удивление мало, все шло как по маслу, и грядущая пятница обещала стать образцом организационного успеха. От Шанель доставили уникальное, ручной работы, красное платье, расшитое бисером, и я тут же переслала его в элитарную химчистку «на профилактику». Такое же платье — только черное — я месяц назад видела в журнале и сейчас сказала об этом Эмили. Та кивнула.

— Сорок тысяч, — бросила она, не отводя глаз от дисплея. Она дважды кликнула на паре черных брюк на сайте style.com. Вот уже несколько месяцев она выискивала в Интернете интересные идеи для предстоящей поездки с Мирандой в Европу.

— Сорок тысяч чего?

— Ну, то платье. Красное, от Шанель. Стоит сорок тысяч долларов, если ты обычная покупательница. Миранда, конечно, столько платить не будет, но и ей оно даром не достанется. Потрясающе, да?

— Сорок тысяч долларов? — опять переспросила я, не в состоянии поверить, что держала в своих руках вещь, которая может столько стоить. Ведь что такое сорок тысяч долларов? Плата за два года обучения в университете, базовый взнос за новый дом, средний годовой заработок средней американской семьи. Ну или по крайней мере много, очень много сумок от Прады. Но за одно платье? Я думала, что теперь уж меня ничто не удивит, но получила новый удар по мозгам, когда платье вернулось из элитарной чистки вместе с конвертом, на котором каллиграфическим почерком было написано: «Для миз Миранды Пристли». Внутри на дорогом кремовом картоне было вытиснено: «Вид изделия: вечернее платье. Модельер: Шанель. Длина: до лодыжки. Цвет: красный. Размер: нулевой. Описание изделия: ручная вышивка бисером, без рукавов, глубокое декольте, сбоку — потайная застежка-„молния“, подкладка из плотного шелка. Оказанные услуги: общая освежающая первичная чистка. Счет: 670 долларов».

Снизу была приписка от хозяйки заведения, женщины, которая, похоже, покрывала все расходы своего предприятия и своего домашнего хозяйства за счет поступлений от «Элиас-Кларк», оплачивающего неукротимую страсть Миранды к химической чистке: «Нам было необычайно приятно работать с такой изумительной вещью. Мы от души надеемся, что вы получите огромное удовольствие, надев его на банкет в Метрополитен-музее. Как условлено, в понедельник, 28 мая, мы заберем его в чистку. Если у вас есть какие-то дополнительные указания, пожалуйста, сообщите их нам. С наилучшими пожеланиями, Колетт».

Как бы то ни было, был всего лишь четверг, а у Миранды уже имелось готовенькое, с иголочки, свежевычищенное платье. Оно было заботливо убрано в шкаф, и туда же Эмили поместила серебристые босоножки от Джимми Чу — как раз такие какие потребовала Миранда. На следующий день, в пятницу, к ней должен был явиться парикмахер — в 5.30 вечера, визажист — в 5.45, и в 6.15 Юрий уже ждал их с мистером Томлинсоном, чтобы везти в музей.

В этот день Миранда ушла пораньше, чтобы понаблюдать, как Кэссиди занимается гимнастикой, и я тоже надеялась улизнуть. Мне хотелось обрадовать Лили. Она только что сдала последний экзамен за истекший учебный год, мы могли бы это отпраздновать.

— Слушай, Эм, как думаешь, ничего, если я сегодня уйду в половине седьмого или около того? Миранда сказала, что сегодня обойдется без Книги, все равно там ничего нового, — добавила я и разозлилась на себя за то, что прошу свою ровесницу и почти ровню разрешить мне уйти с работы после двенадцатичасового рабочего дня — а не четырнадцатичасового, как обычно.

— Хм, ну да. Да, конечно. Я пошла, — было всего пять вечера, — побудь здесь пару часиков, а потом уходи. Она сегодня с близняшками и вряд ли будет часто звонить.

Она шла на свидание с парнем, которого подцепила на новогодней пирушке, и сейчас меняла свои танкетки на шпильки от Джимми Чу. Парень из Лос-Анджелеса приехал-таки в Нью-Йорк и — чудо из чудес! — в самом деле позвонил. Встретиться они намеревались в баре, а оттуда она хотела повести его в «Нобу» (если он покажет себя достойным этого). Она сделала заказ аж пять недель назад, когда он только прислал сообщение, что собирается в Нью-Йорк, но и тогда ей пришлось воспользоваться именем Миранды.

— А что ты будешь делать, когда они увидят, что ты не Миранда? — имела я глупость спросить.

Как обычно, ответом мне были глубокий вздох и возведенные к небу глаза.

— Да просто сообщу им об отъезде Миранды, покажу ее визитку и скажу, что она хочет, чтобы я воспользовалась ее заказом. Всего и дел!