Гарри Гордон - Обратная перспектива

А что касается науки и искусства, — не сожалейте о них, ну их к лешему.

Искусство бесполезно, а то и вредно: искушает слабую душу обещаниями непомерными и прельстительными.

Наука — и того вреднее. Помяните моё слово: рано или поздно земля от учёных изысканий взлетит на воздух. А не взлетит — будут населять её подопытные уродцы.

Вы сделайте так: поступили правильно, сотворили реальную пользу — тут же составьте прокламацию о содеянном и раздайте соседям.

Чтобы и они, просветившись, так же и поступили. Глядишь — и всё окружение Ваше укрепится духом и просветлеет душой.

Мир хочет добра, но не умеет его правильно сделать. Для этого и нужны профессионалы.

А живопись Вашу бросьте, пустяки это. Или рисуйте для отдыха, как барышня, коль на дичь не охотитесь…

Пока до свидания.

Ваш помощник в добрых делах

Поздний Л. Толстой.

Мiй добрий Карле!

Не могу я тебе ничего посоветовать, и не писал бы оцю цидульку, но помстилось мне, что ты сможешь помочь. Восстанови, будь ласка, моё доброе имя.

Чёрные хмары надо мною, над Каневом, над Днепром, чёрные круки кружат и каркают — невмоготу.

Они не могут знать хорошо фактов моей треклятой жизни, и ты не можешь, да и сам я всё напутал.

Про душу мою разъясни ты им, земляк мой небесный!

Они всё трындычат, какой я националист, какой самостийник, и така зверюка апокалиптичная…

Мне от того не холодно и не страшно, но мне не всё равно, что главное во мне не видят. А главное во мне, любый друже — воля святая. Всем крепостным сердцем своим я ищу её, выглядаю во всех её проявлениях. И где проклюнется, хоч маленько — и я уже там, уже ликую.

Менi однаково — кто знущается над моей Украйной: Царь, чи его псари, чи ляхи, чи свои паны, чи их псари, но кто бы ни добился воли для сирой неньки моей — в задницу буду целовать, будь то жид, чи мусульманин, или даже португалец.

Я даже жалею, мiй друже, что не стал настоящим художником: в живописи и гнев, и боль — не так неприглядны, как в Слове, выносимы, по крайности.

Объясни ты им, чтоб именем моим не прикрывались, и не псували рiдну мову всуе, пока они делят мiж собою галушки. А волю ни с кем делить нельзя, — ею можно только делиться.

Как осознают себя малой частью великого целого —

И ты, Карле, скажи отдельно, тихенько-тихенько: Добрый був дядько.

Надеюсь на тебе

Твiй Тарас Шевченко.

Карл Борисович!

Я никакой не советчик, и не смею посягать на самое тонкое и важное пространство человека — одиночество, но Вам, коли уж нарвались, скажу несколько слов.

Я не верю, что Вы морской человек, если маетесь душой по поводу Ваших несвершений.

Несбывшееся, которое ведёт нас неисповедимыми путями, а порой просто водит нас за нос, несбывшееся — вот верный залог нашего плодородия и долголетия.

А Вы торопитесь рассказать всё, что знаете, завершить всё задуманное и прихлопнуть свою судьбу, как муху.

Представьте себе, каково было бы Сизифу, если б он вытолкал свой дурацкий камень на гору. Какое разочарование: столько лет жизни и непомерного труда — а ради чего?

В нашем деле главное — не то, что ты сказал, а то, что осталось невыраженным — то ли осознанно, то ли потому, что не допёр, то ли потому, что невыразимо.

К слову сказать, будь я Максим Горький, послал бы я Вас «в люди», несмотря на Ваш почтенный возраст. Вы ничего не видите вокруг, потому что окно Ваше мало и неподвижно. Вы ничего не делаете человеческого, потому что ленивы, а объясняете своё безделие усталостью. Сделайте что-нибудь, хоть гадость: Вы давно били кому-нибудь морду? И не за правду, не из благородства, а так, сдуру?

Ваши давно устоявшиеся представления о жизни, её образы, меркнут в Вашем затхлом сознании без доступа кислорода, Вы давно не видели и не знаете посторонних людей, однако, пишете о них, и рядитесь в их одежды, и даже замещаете их собой, — извиваетесь, как портовая плясунья, в своём театре одного актера.

Оторвите свою задницу от стула. Даже плохонькая птица знает, что бесполезно сидеть на протухших яйцах.

Хотя, впрочем, что это я… Вы хоть кривляетесь, да не врёте. А устали Вы, прежде всего, оттого, что неправильно пользуете свою проницательность и воображение.