Юрий Горюхин - Встречное движение

Отдохнув и придя в себя, Синилин приступил к не всегда приятному утреннему анализу вечерних событий: кажется, был день рождения, пили, плясали, пили, пели, пили, женщины почему-то разделись и стали прыгать голыми, а на гармошке наяривал дед Федот, который умер пять лет назад от ботулизма. Синилин мотнул головой: вчера пришел с работы, поел, посмотрел телевизор, потом до ночи красил потолок в ванной на редкость вонючей белой краской из дружественной страны Верхняя Вольта — и все. Синилин с большим сожалением пнул пустые бутылки из-под пива — что же это такое, в конце концов! Настроение Синилина испортилось и, может быть, на весь день.

У Сени Зигмутдинова под красными глазами висели дряблые синие мешки. Он провел напряженную бессонную ночь и теперь нес в полиэтиленовом пакетике своей маме Зигмутдиновой Эльмире Абдуловне свежий творожок, мягкую с хрустящей корочкой булочку, кефир и воздушные пирожные с орехами.

Сеня Зигмутдинов не узнал вопросительный знак фигуры Синилина, с которым когда-то вместе работал и прошел бы мимо, но Синилин, напротив, узнал Сеню Зигмутдинова:

— Привет, Сеня.

— Привет… Синилин? Я тебя сразу не узнал, — долго жить будешь или богатым станешь.

— Вот на работу иду, а ты что с ночной смены?

— С ночной.

— Дай закурить. Сон, представляешь, приснился…

— На. Как дела-то?

— Да ничего. Сон, представляешь…

— Ладно, побегу, напахался, устал как собака. Будь!

— Давай!

Зигмутдинов обманул Синилина — он не работал в ночную смену, он играл с 9 часов вечера в покер и в 6 утра выиграл два доллара и сорок три цента, которые отняли от его общего долга в три тысячи двести семь долларов. Сеня как-то был не очень доволен выигрышем.

Дождь был несильный, но затяжной. Синилин поднял воротник курточки и раздраженно зашмыгал носом. Автобуса не было. Будущие пассажиры и просто прохожие раскрыли зонтики, либо спрятались под архитектурные козырьки, балконы и карнизы. Окурки на асфальте размякли и расползлись, из переполненной урны потекла желтая жидкость, бесстрашные голуби ходили у ног зябнущих людей и клевали мокрые семечки. Леня Балдин купил в ларьке зажигалку и, не очень следя за своим зонтиком, быстро зашагал к урчащему «форду». В тот момент, когда Леня на ходу прикуривал, длинная спица мотающегося из стороны в сторону зонтика очень больно заехала Синилину в затылок, одновременно окружающая толпа всколыхнулась и пошла на штурм подошедшего автобуса. Взбешенный Синилин гневно развернулся и схватил за воротник ближайшего гражданина с мерзким зонтиком.

— Сейчас как дам в рог, козел!

Грогин опешил, но не испугался, а, наоборот, сильно рассердился:

— Убери руки, хроник!

Синилин швырнул Грогина, и Грогин, зацепившись каблуком за бордюр, потерял равновесие и обидно шлепнулся в мелкий рыжий ручеек.

Бикеева протерла маленькой ладошкой краешек запотевшего окна автобуса номер 29 и повернулась к рядом сидящему Муллахметову:

— Смотрите, что там делается!

Муллахметов погладил усы и усмехнулся своей очередной победе:

— Наверно, безбилетника поймали. Вы сегодня вечером…

— Какой безбилетник?!

— Обыкновенный, их сейчас много развелось, но вы не ответили на мой вопрос, что вы сегодня…

— Да вы что — ненормальный? Не мужики, а маньяки какие-то кругом!

Муллахметов обиделся и перестал гладить усы:

— Я не маньяк, сама начинает, потом обзывается.

Грогин ударил Синилина, Синилин ударил Грогина, Грогин и Синилин схватили друг друга за лацканы, у Синилина лопнул рукав под мышкой, а у Грогина отлетели две пуговицы с корнем. Грогин и Синилин стали уставать, и Грогин подумал, что, может быть, как— нибудь ловко ударить Синилина головой в плоскую переносицу, а Синилин готовил коварный для всякого мужчины удар коленной чашечкой в пах. Но Грогина по спине резиновой дубинкой ударил сержант Вяткин, а Синилина по спине резиновой дубинкой ударил старший сержант Осипчук.

Капитан Гуляев раскрыл большой блокнот и нарисовал в нем милицейскую фуражку.

— Что ж вы, граждане, посреди улицы хулиганите?

Капитан Гуляев нарисовал под фуражкой круглое лицо с маленькой пипочкой носа, зубастым ртом и оттопыренными ушами, отложил ручку и раскрыл паспорт Грогина.

— Грогин Петр Николаевич. Это вы Грогин Петр Николаевич?

Капитан Гуляев вопросительно поднял брови на Синилина. Синилин отрицательно скривил губы и пощупал рукой — сильно ли порвался его пиджак.

— Это я Грогин.