Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Отец мой Иосиф посадил её на крыше?..

Иль ветер занес семя её?

Я вдыхаю её аромат. Тяну телячьими ноздрями.

Я встал на колени, склонился над розой на самом краю крыши и дышу ароматами.

Тогда Мать говорит:

— Сын, ты уже давно дышишь розой…

Сходи с крыши.

Он говорит:

— Мама, я сойду, когда осыпятся все лепестки… Они такие недолговечные…

Так быстра весна в Галилее… Ветрена… Хамсин пожирает её…

Она говорит:

— Ты ничего не ешь… Похудел от этой розы… от хамсина слепого…

Он говорит:

— Мудрецы говорят, что в раю человеки ничего не едят, а только вдыхают ароматы вечноцветущих деревьев и кустов…

Я в раю, мама?

Я хочу, чтобы все люди были в раю, и добрые, и злые…

Человеки вышли из рая и идут в рай.

Жизнь — это мост между раем и раем.

Все идут в рай, и все будут в раю… И добрые, и злые…

Ада нет в небесах…

Ад только на земле…

Он говорит:

— Вчера по Назарету проходил персидский караван с хной, басмой и горной бирюзой.

Перс-зороастриец сказал: "Рай находится у подножья наших матерей…"

Караван ушел бесследно, остались только эти Слова?..

От всех караванов остаются только Слова?..

Иму, иму, мама, пока я не вырос, пока я брожу у твоих колен, пока я дитя

— я в раю?

Царство божие у колен матерей?

Царствие божие среди детей?..

А раввины говорят, что рай — это награда за гостеприимство…

Но этого мало…

Хамсин, хамсин вечный стоит над Назаретом…

Как быстротечна роза, как скоротечна весна в хамсине…

Иму, и мы уйдем, опадём, как роза, а хамсин будет веять вечно.

И мы станем хамсином, хамсином… вечным… вечным…

.. Лепестки розы осыпались от набежавшего ветра. Лепестки осыпались, и Он сошел с крыши к Матери своей.

В раю не опадают лепестки…

В раю нет хамсина…

— Абу, абу, отец, отец мой!.. Старый, покосившийся Иосиф в дряхлом таллифе с древнеиудейскими голубыми кистями — "цицит" на краях, согласно Закону Моисея, но не в простых, пальмовых, а в кожаных римских сандалиях!

Ах, отец мой!

Откуда у вас эти кожаные сандалии патрициев, ведь вы простой плотник?

Кто в сиятельном Риме слышал о пыльном Назарете?..

Но ноги ваши бегут к Риму?

К патрициям сонным с вечно сладкими губами?.. которые они хищно облизывают? и хотят облизывать до смерти, и готовы погубить мир для этого.

Абу, абу, отец, после запаха иерихонской розы так терпко, тепло пахнет потом ваш таллиф, на котором всегда блестят и колятся мелкие стружки и щепки от обструганных дерев, когда вы делаете плуги и ярма.

Отец, когда Господь дает человеку мудрость в детстве иль в молодости его, то зачем ему старость с её печалью слёзной и болезнями неизбежными?

Ведь старость дана для мудрости.

А если мудрость приходит в детстве, то зачем юность и зрелость мужа, и ветхость старца?

Эллины говорят, что Господь забирает своих мудрецов, любимцев в молодости, чтобы избавить их от мук земной жизни.

Я хочу уйти к Господу на детских упругих ногах, а не на старых, шатких, отец…

Мальчик печально глядит на отца, на его изношенные ноги в сизых венах.

Он едва доходит отцу до живота.

Иосиф невысок, но крепок, широк, как старая олива. Плотнику нужно крепкое, приземистое тело.

Иосиф говорит:

— Кто сказал тебе эти Слова? В каких синагогах фарисеи, саддукеи, книжники-соферимы сказали тебе это?

Иль Моисей в пустыне иль на Синае говорил?

Иль царь Давид средь стад пылящих?

Иль Илия средь шатров бедуинов?

— Отец, и что есть люди, которые получают мудрость не от людей, не от Книг, не от школ земных мудрецов, а от Бога? а от Небес?

Как одинокие пастухи, которые в ночах говорят с овцами, с травами, с камнями, с водами, со звездами и с их Творцом?

И таких ненавидят человеки и хотят убить, как чужих.

Отец, и что я так возлюбил пастухов, и бегу к ним на горы, и в долы прохладные их.

А в больших городах гнездится смерть и диавол.

И я не хочу никуда уходить из нашего малого Назарета, а только к пустынным, молчаливым пастухам галилейским…

Отец, однажды шел близ Назарета китайский караван с барусовой камфарой.

И там сидел на верблюде китаец-даос с косой…

Глаза его были закрыты, и он сладостно играл на нефритовой свирели.

Я сказал ему: "Учитель, куда идет твой караван?"

Он сказал: "Я никуда не иду. Я недвижно сижу в Китае на крыше фанзы недвижной моей… Это барусовая камфара идет, кочует…"

И еще он сказал: "Бойся больших городов и далеких путешествий…"