Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

О, Зардушт-Заратустра!.. Ты повелел тысячи лет назад — и настоящий зороастриец — еще при жизни — сам! живой! приходит в горы — и заживо скармливает орлам и грифам свое грешное тело!..

Заживо!.. До костей!.. Да!.. Ей-ей!..

…Представляешь этого человека, который приходит в горы, раздевается догола и за грехи свои радостно отдает себя птицам хищным?..

Представляешь этого вольного жертвенного человека, объятого орлами-могильниками и грифами-бородачами на вершине горы?..

И это был мой отец!..

О, Заратустра-Зардушт, Ты принял отца моего на небесах?..

…Представляешь: мой отец Гирья Гуштасп Сарданапал, в XX веке, в веке Сталина, в веке коммунистов-безбожников верил тайно в Пророка Зороастра и в огонь Его…

И в орлов и в грифов Его…

Мой отец был страшным грешником на земле…

Он был начальником душанбинской тюрьмы в тридцатые лютые годы…

Он самолично расстреливал невинных…

Он заводил мотоцикл без глушителя и под грохот двигателя хищно, упоенно, сладострастно убивал людей…

Там, в тюрьме, был сарай с песком… Песок всегда был мокрым и алым от крови…

И мой отец возлюбил этот песок!.. О!..

Когда этот мокрый малиновый тяжкий песок переполнял тюрьму — его отправляли на верблюдах в пустыню…

А оттуда привозили свежий нетронутый песок…

И на это уходили пустыни…

…Тут я замер в Водопаде…

Я вспомнил те караваны с песком, которые шли мимо моей кибитки в детстве…

Я давно уже знал, что не сам великий Генералиссимус Сталин приезжал к кибитке моей, чтобы убить моего отца…

Но теперь я узнал, кто был на мотоцикле…

О Боже! Вот так тесно и кровно связал Ты на краткой земле убийц, и жертв, и чад их!..

И кто знает промысел Твой?..

Никто не знает…

— Гуля, Гуля! ты тоже зороастрийка? Гуля, Гуля, не бойся меня…

Я теперь никогда не буду алкать, желать тебя…

Теперь твой отец-убийца встал между нами…

О Боже…

Мне холодно, голо, мокро, одиноко в теплом Водопаде…

Но Гуля шепчет, и я еще больше содрогаюсь в ленном, материнском, утробном водопаде от слов её…

— Когда пришла очередь моего отца… Когда за моим отцом пришли, чтобы убить его, как он убивал, он ночью бежал от убийц своих…

Он убежал сюда, к священной реке Фан-Ягноб… К Водопаду самоубийц…

К священной горе Кондара, где мы встретили альпийскую Черешню и коралловую эфу — сестру мою…

…По древним преданьям, на горе Кондара некогда росло Дерево Жизни — Хаома!

Во чреве этого Дерева жил священный “фраваши” — огонь Бога, который подчинялся только Пророку Заратустре!..

И Пророк часто отдыхал под этим Деревом, и тут осеняло Его…

И Бог посылал, нашептывал Ему вечные Слова…

И Коралловые Эфы охраняли покой Его… Ейххх…

И теперь тут стоит альпийская Черешня с коралловыми эфами.

И много тайн знает и таит это Дерево, и эфы Его… да! да! да!..

О Боже…

…И мой беглый, хладнокровный отец зороастриец Гирья Гуштасп Сарданапал пришел на эту гору…

И разделся донага, и лег на землю, и бездыханно притворился мертвым, а он уже и был мертвым, ибо душа его умерла от убийств…

Он хотел, чтобы орлы-могильники и грифы-бородачи съели его, как свежую падь…

Но орлы и грифы долго, долго кружили над ним, и, растопырив когти и изготовив лютые клювы, опускались на него, но не клевали его, не брали плоть его…

Они не хотели брать палача… А от него шёл дух палача…

И они улетали, не тронув его… они презирали его…

Тогда мой отец понял, что так велики грехи его в убиеньи безвинных человеков, что даже орлы-стервятники и грифы-могильники боятся его и брезгуют им!..

Сторонятся они палача… в отличие от нас, человеков…

Это мы, человеки, прощаем палачей и иуд, а птицы — не прощают…

Да…

…Тогда потрясенный отец мой бросился к коралловым эфам, чтобы они ужалили его…

Но и они отползали от него… И прятали жала свои…

Тогда отец мой пошел к реке Фан-Ягноб, к Водопаду самоубийц, и, радостно уповая на милость Заратустры, вдохновенно бросился с вершины огромной скользкой горы в Водопад…

Он боялся, что и Водопад не примет, отторгнет его за убийства его…

Но Водопад принял, взял его…

И навек унес в глухое, горное, базальтовое подземелье, откуда никто не выплывал живым — ни человек, ни рыба, ни змея водная…

Да!..

Знай!.. Там, в подземелье, куда пропадает, уходит на три километра Фан-Ягноб, там Царство Мертвых!..

Там бездонное, карстовое, подземное озеро!

Там кладбище-озеро мертвых!..

Говорят, что там один из Двенадцати тайных, Святых Входов-Врат в преисподнюю, в Ад!..