Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

— О, мудрейший, как ты издалека учуял честность этой чайханы, как волк чует сладкую овцу?.. Ходжа улыбнулся:

— Мы прошли много богатых чайхан… ты видел, Ходжа Зульфикар, стаи жирных сытых собак лежат около каждой чайханы… там хозяева-воры, там дурная еда, и посетители отдают ее псам, оставаясь голодными…

А у этой чайханы нет собак, потому что еда здесь честна, чиста, свежа, и посетители сами поедают ее, не оставляя псам…

Ходжа улыбнулся:

— Я много странствовал по векам и народам… Если хочешь познать народ — гляди на его правителей… Если они богаты, сыты, жирны, как эти псы — значит, народ нищ…

Ходжа улыбнулся, отхлебывая, смакуя густую пряную шурпу из свежезарезанной козы…

…Мы долго сидели в чайхане «Старая сказка» с великим Старцем…

Речной ветерок, пахнущий хрусталем-алмазом горной воды и свежестью приречной молодой курчавой травки, остужал, нежно обвивал, покалывал нас, навевая сладкий сон…

Ходжа уже дремал, молчал, как молчат святые камни древних мазаров, а я мучился, потому что знал, что такие встречи бывают раз в жизни, и мне хотелось узнать у Тысячелетнего Устода вечную мудрость… непреходящую истину тысячелетий…

Кто еще на земле нынче скажет мне Истину?..

Я чуял, что после сытой еды и блаженного сладчайшего ветерка Мудрец вот-вот уснет, и я быстро заговорил:

— О, тысячелетний шейх! О, Двуногая Пирамида Мудрости!.. Ты беседовал с царем Соломоном… с Чингисханом… С Иосифом Сталиным… с Махатмой Ганди…

Что такое Истина?.. Что такое Правда?… Можно ли жить без Истины и Правды?..

И тут тысячелетний Мудрец, уже засыпая от старости, уже упадая в сладкую пропасть послеобеденного сна, прошептал:

— В каждой стране, в каждом народе должен быть хоть один Человек, говорящий Правду… Иначе народ и страна заблудятся и погибнут… как корабль без маяка…

Но! не более Одного… ха-ха…

И великий Суфий засмеялся, закрывая сонные орлиные глаза… Тогда я почти закричал:

— О, тысячелетний Мудрец! А кто? Кто этот Человек?!..

В моем родном нынешнем Таджикистане?..

Журналист Сайефи Мизроб?..

Мулло Турачон-зода?..

Или сам Президент Эмомали Рахмон?..

Или весь Таджикский народ?..

Ибо Правда — это земля, а земля принадлежит всем…

Но великий, тысячелетний, бессмертный Мудрец уже спал, и храп его заглушал святой бушующий грохот моей родной реки Варзоб-дарьи…

О, Всевышний!..

Да будет с Ходжой Насреддином Твоя Милость…

И со всеми нами…

А Мудрость всегда спит, когда бушует Река Жизни…

Айххххх…

Но реки таджикские нежные безвинные беззащитные полонены забиты смертным мусором… задыхаются… умирают они…

Как человек, в горле которого кости непроходимые…

Тогда Ходжа открыл глаза и сказал…

…И Ходжа Насреддин сказал:

— В Древнем Китае при династии Шан в XVII веке до н. э. человек, бросающий мусор на дорогу, карался отрубанием обеих рук…

О Аллах!..

Ходжа сказал:

— Я брожу по родному Таджикистану, по стране хрустальных беззащитных невинных, как дитя в люльке-гахваре, рек…

И вот человек бросает мусор в реку, как в колыбель-люльку младенца, и уходит, и никто не наказывает его…

Что может сказать младенец?..

О, брат мой! иль не знаешь? не видишь, что белопенная алмазнопылящая река — твоя седая вечная мать кормилица поилица…

Вода белоснежная — грудное молоко новорожденного — и ты, слепец, хочешь замутить его и убить младенца?..

И вот ты бросаешь мусор камни бутыли в седую мать-реку свою?

Что может ответить она?..

Только плеснет белоснежной беззащитной алмазной волной как слезой…

Река — младенец в люльке…

Река — седая мать…

Кто защитит вас?..

О мой таджик, мой брат!..

Слепец, твои дети уже не увидят реку…

Уже не испьют воды алмазной и целебной…

Мальчики чада твои рассыплются по миру, как четки в руках пьяницы, а таких много нынче…

…Ах мальчики-бродяги…

…Ах мальчики-бродяги…

…Вот кишлачный мальчик — тончайшая родниковая кружевная душа — сидит на крыше глиняной кибитки-мазанки на вершине горы Лолачи и, болтая пыльными абрикосовыми ногами-сосульками хрупкими, глядит на окрестные горы необъятные, где парят орлы-ягнятники…

Что видел ты, кроме этих садов щемящих, и осыпчивых дувалов, и младых молочных телят, и орлов…