Николай Курочкин: Смерть экзистенциалиста

Началось это три года назад. Саломатин приехал тогда в родной город на преддипломную практику. Шляясь как-то после работы по центру, он заметил в толпе, штурмующей универмаг, где «выбросили» что-то японское, Ларису. Сердце в груди кувыркнулось, и вдруг Саломати-ну смертельно нужно стало поговорить с ней. О чем и как, он не думал, продираясь к Ларисе между разгоря — ченными, потными женщинами. Только бы услышать ее голос! Он протолкнулся почти вплотную и… И увидел, что у нее огромный вздутый живот — такой, будто в нем тройня, не меньше.

Саломатин повернул обратно и пошел к другу Валерке. Поговорили, выпили, и Валерий потащил его в общежитие сельхозинститута к знакомым девочкам. В коридоре напоролись на дежурную преподавательницу. Валерка, которого здесь все уже знали как морально неустойчивого и отрицательно влияющего, спрятался за спину друга, и Вовке пришлось одному объяснять, что нужно посторонним нетрезвым мужчинам в девичьем, да еще борющимся за высокое звание, общежитии. Завидя, что дежурная преподавательница, не дозвонившись по 02 (все время занято да занято), не шутя ищет — телефон опорного пункта, Саломатин вмиг протрезвел.

Видимо, в тот вечер его посетило вдохновение: он не только отговорил дежурную звонить в милицию, но утром долго соображал, где он и что за Афродита Книд-ская спит рядом. Вот так у них и началось. Вспоминая это начало, Шура потом со смехом сказала:

— Ты в тот вечер был такой агрессивный, такой петух, что я по долгу дежурной приняла огонь на себя: такой, как тогда, ты кого-нибудь все равно уговорил бы, так уж лучше не девушку.

Шура — Александра Васильевна, ученый-ботаник, доцент кафедры экологии, — была умница, светлая голова. Правда, на пять лет старше Саломатина, но на вид ровесница ему.

Она дважды — и оба раза неудачно, — была замужем. Первый раз вышла замуж восемнадцати лет: хороший парень сделал предложение, а замуж все рвутся, чем она хуже? Через год ушла от мужа и решила больше никогда-никогда не выходить замуж. Разве только по большой, настоящей любви.

Большая и настоящая встретилась через полгода после развода. Они жили душа в душу, прожили три года (детей не заводили: он так любил Шуру, что не хотел, чтобы между ними кто-то был), а потом Шура узнала, что есть другая, которая вот-вот родит ее мужу ребеночка. Что любит он одну Шуру, как и прежде, но ему любой ценой нужно удержаться в городе, а у «другой» и жилплощадь, и влиятельный папа, и даже своя, подаренная папой, но не папина, а на нее записанная «Волга». У Шуры тогда была комната в общежитии, групповая детдомовская фотография над казенной кроватью и никаких связей. Любимый и любящий спросил, как бы на его месте поступила она, умница и светлая голова. Шура подумала и сказала, что, будь она на его месте, она хватала бы свои манатки и тикала бы на улицу, пока с лестницы не турнули. Любимый и любящий сказал, что это очень резонно, и так он и сделал.

С тех пор Шура запретила себе и думать о замужестве. До тридцати трех — решила она — буду жить в свое удовольствие, а там рожу дочурку от какого-нибудь синеглазого брюнета, физически абсолютно здорового и психически нормального (ум и рост необязательны, у самой хватит), и буду жить дальше — в свое и дочкино удовольствие. А если получится сын, решила отказаться и оставить в родилке. Пусть забирает кто хочет.

Пока ей еще не стукнуло тридцать три, «свое удовольствие» означало: работа, общественные нагрузки, наука «для души», в свободное время — чтение и вязание, по воскресеньям — Саломатин и вязание, по праздникам — Саломатин, мускат и вязание. Отпуск — две бурные недели на юге и два месяца в призейской тайге (Шура изучала биогеоценозы — содружества флоры, фауны и почвы, поначалу для себя, потом читала факультатив на охо-товедо-звероводческом отделении, потом создали кафедру экологии, и она неожиданно для себя стала доцентом), всегда в одиночку, в самой что ни на есть глухомани.

Саломатин все никак не мог поверить, что Шура не собирается женить его на себе и даже не мечтает об этом. Может быть, она на кого другого нацелилась? Нет, другому при ее образе жизни быть некогда. А с Саломатиным она ведет себя слишком уж независимо… Владимир считал, что каждая незамужняя женщина стремится замуж, без устали ткет паутину и ловит зазевавшихся и беззащитных. Шура тенет не плела и никого не ловила. Это было непонятно.

И Лариса за него замуж не пошла…