Владимир Гармаев - Журнал «Байкал» 2010–01

Через несколько дней я с тридцатью нукерами, с которыми редко расставался, переправился через охваченную заберегами Хелго и поехал к Тогтохо. В курене удуитов, сами того не ведая, мы совершили главное дело, по которому прибыли к мэргэдам из Онона. А получилось все очень просто и совершенно неожиданно.

К стойбищу Тогтохо мы подъехали ранним утром, когда все люди еще спали, почему-то нас не остановила и стража, не подняли обычный шум даже собаки мэргэдов. Самое удивительное было в том, что не было караульных даже у юрты нойона. Мы, удивленно переглядываясь и подозревая, что Тогтохо куда-то отбыл, спокойно сошли с коней. Два моих десятника потихоньку приподняли входной полог и сунули головы внутрь жилища — там, в хойморе, кто-то безмятежно спал, похрапывая. Озадаченные воины опустили полог и подошли ко мне. «Нойон, кажется, вчера много выпил и спит, — шепнули они. — В юрте пахнет перегаром и слышен храп». Я призадумался и стал оглядываться — караульные как сквозь землю провалились. Тут подошел один из моих нукеров и шепнул: «Охранники тоже спят пьяным сном в черной юрте». Все мои тридцать нукеров столпились вокруг меня и ждали моего решения. «Вот это тот случай, который выпадает только один раз в жизни!» — мелькнуло в моей голове. Мы все — я и мои тридцать нукеров — потихоньку вошли в жилище нойона. Воздух внутри был нечист, густо пахло молочной водкой, кислой кожей и застарелой белой пищей, на единственной постели кто-то храпел и причмокивал. Я знаком велел нукерам открыть тооно и входной полог. Стало светлее, а вонь постепенно стала уходить вверх.

На постели спал нойон Тогтохо, он был одет, даже летний малгай был вдавлен в подголовник, на поясе висели нож и огниво, один гутул был скинут наполовину, второй был на ноге.

К тяжелому запаху жилища прибавилось наше дыхание, и в юрте стало душно. Я приказал затопить в очаге огонь. Нукеры, о чем-то весело перешептываясь, не побрезговали и собрали в большой котел остатки вчерашней баранины, поставили возле огня три большие домбы и начали варить чай, кто-то обнаружил большой дашмаг с кумысом, кто-то, уже давясь от смеха, принес из женской половины объемистый сосуд с крепким хорзо — молочной водкой третьей перегонки. Мы расселились вокруг очага на низкие сиденья, а кто просто на стоптанную траву. Когда мясо нагрелось и чай вскипел, проголодавшиеся нукеры предложили угоститься, и мы все стали не спеша кушать. Курень, видимо, продолжал спать, и вид наших коней, стоявших вокруг юрты нойона, не привлек ничьего внимания. Наконец Тогтохо поперхнулся и стал просыпаться.

— Джамуха! Ты откуда?! — удивленный Тогтохо выпучил глаза и сел на постели. — Как ты вошел? А это кто? Твои нукеры?

— Я приехал сказать, что между кераитами и мангудами брошена жирная кость, и дело дошло до драки, — сказал я.

— Это хорошо, очень хорошо, — проговорил нойон и пощупал у пояса пустые ножны. — А где моя стража?

— Не бойся, Тогтохо. Твои воины безмятежно спят в черной юрте, их сон стерегут мои нукеры, — как ни в чем не бывало и добродушно сказал я. — Если тебе худо после вчерашнего, можешь поправить голову. Еда нагрелась, вот и твое хорзо.

Мой первый десятник подал нойону большую хундагу с хорзо, кто-то принес и поставил на столик у постели в большой тарелке куски подогретого мяса, кто-то налил ему в пиалу хорзо.

— Да, это кстати, вчера была свадьба у сына одного из уважаемых людей, пришлось крепко выпить, — проговорил Тогтохо, потом о чем-то подумал, махнул рукой и осушил чашу с архи.

— Объединенный поход баяутов с урудами и мангудами теперь невозможен, мы ваше поручение выполнили, и теперь я хочу попросить тебя об одном маленьком одолжении.

— Да. Это хорошо, — нойон выпил еще, схватил с тарелки жирное баранье ребро и вдруг спросил: — А где мой нож?

— Ты, наверное, вчера его потерял. Мясо переваренное, ешь так, — сказал я и поправил свою саблю.

— Ты сделал нам большую услугу, можешь просить что хочешь, — сказал Тогтохо с набитым ртом и наклонил голову, стараясь незаметно прислушаться к наружным звукам.

— Благодаря нашему походу ваше племя спаслось от ненужной войны, в которой могло погибнуть много воинов, урон скоту и другому имуществу был бы тоже неизбежен. А просьба моя простая и тебе не обойдется даже в стоимость хромой овцы. Я просто соберу всех задаранов со всем их нажитым тяжелым трудом за эти годы имуществом, скотом и табунами, уйду с ними на Онон. Это тебе еще выгодно тем, что при обнаружении враждующими хэрэйдами, урудами и мангудами следов грабителей, которые непременно приведут в Талхан-арал, ты всегда можешь сослаться на задаранов и оправдаться. Мол, мы грабили без твоего ведома, поэтому, наверное, и ушли поспешно на Онон всем родом. А следы грабителей, ты уж поверь мне, непременно приведут в Талхан-арал.