Гийом Мюссо - Спаси меня

Сэм был детским психиатром. Он разрабатывал теорию «сопротивляемости» и был уверен, что даже тот, кто пережил ужасную трагедию, может не рухнуть под тяжестью горя. Любой способен найти в себе силы начать все сначала. Сэм лечил детей, получивших тяжелейшие психические травмы, — тех, кто подвергся насилию, перенес тяжелую болезнь или смерть близкого человека.

Он знал, как помочь им справиться с болью и снова начать жить, но сам был не в состоянии следовать собственным советам. Год назад его жена умерла, и это его сломало.

Их отношения с Федерикой нельзя было назвать простыми. Они познакомились, когда были подростками. Оба выросли в Бедфорд-Стайвесант, самом бедном квартале Бруклина, который уверенно занимал первое место по количеству совершаемых здесь убийств, а торговцев крэком тут было больше, чем во всем остальном городе.

Родители Федерики были колумбийцами. Ей было шесть лет, когда они бежали из Медельина, не зная, что переезжают из одного ада в другой. Они не прожили в Америке и года, когда отец Федерики погиб от шальной пули во время перестрелки, которую устроили в их квартале два клана наркоторговцев. Федерика осталась с матерью, и та постепенно сдавала позиции алкоголю, болезням и наркотикам.

Федерика ходила в облезлую школу, окруженную помойками и свалками ржавеющих машин. Дышать было нечем, по улицам шныряли дилеры. В одиннадцать лет, переодевшись мальчиком, она сама стала продавать наркотики в мрачном притоне на Башуик-авеню. Это был Бруклин середины 1980-х. И еще это был единственный способ достать наркотики для матери. Именно мать научила ее главному правилу наркоторговли: сначала деньги, потом товар.

В школе она познакомилась с Сэмом Гэллоуэем и Шейком Пауэллом, которые были немного младше ее и сильно отличались от остальных. Сэм, не расстававшийся с книгой и державшийся особняком, был самым умным в классе. Его воспитывала бабушка. Он был единственным белым в школе и по полной огребал за это.

Шейк был воплощением неукротимой силы. В тринадцать лет он был ростом со взрослого мужчину и так же силен. Он выглядел как бандит, но у него было доброе сердце.

Трое друзей объединились, чтобы выжить среди окружавшего их безумия. Они идеально дополняли друг друга, и каждый находил в других то, чего не хватало ему самому. Колумбийка, белый и черный: сердце, ум, сила.

Они росли, стараясь держаться как можно дальше от того, что происходило вокруг. И достаточно насмотрелись на то, во что наркотики превращают других, чтобы им самим не захотелось попробовать. Сэму и Федерике и в голову не приходило, что они когда-нибудь покинут эту дыру. В их квартале можно было умереть в любую секунду. Жизнь в постоянной опасности отучала думать о будущем. У них не было ни планов, ни стремлений. Ни у кого вокруг не было планов.

Но обстоятельства сложились так, что они выбрались оттуда. Вдвоем. Сэм стал врачом, вытянул подругу детства в свою новую жизнь, и как-то само собой получилось, что они поженились.

Снег все не кончался. Тяжелые колючие снежинки падали и падали. Сэм не отводил взгляда от фотографии жены. Волосы Федерики были заколоты длинной шпилькой. На ней был тот самый фартук, который она всегда надевала, когда писала картины. Эту фотографию сделал Сэм. Получилось немного смазано. Как всегда.

Федерика не любила фотографироваться.

В больнице Святого Матфея никто не знал, откуда Сэм, а он никогда об этом не говорил. Даже когда они жили с Федерикой, он редко вспоминал о том мире, который они покинули.

Его жена была не очень общительной. Она спасалась от ужасов, которые пришлось пережить в детстве, и живопись помогла ей создать мир, в котором она чувствовала себя в полной безопасности. Здесь ей ничто не угрожало. Она так долго наращивала панцирь, что, даже покинув Бед-Стай, всегда держалась настороже. Сэм убеждал себя, что вылечит ее так же, как вылечил многих своих пациентов. Но вышло иначе. За несколько месяцев до смерти Федерика стала все дальше уходить в свой мир — в мир живописи и молчания. Они с Сэмом все больше отдалялись друг от друга. Однажды вечером, придя домой, Сэм обнаружил, что его жена решила расстаться с жизнью, которая стала для нее невыносимой.

Он впал в какое-то оцепенение. Федерика никогда не посылала настоящих, серьезных сигналов о том, что собирается покончить с собой. Он вспоминал, что в последнее время она даже стала спокойнее. Теперь-то он понимал: это означало, что она приняла решение и ждала смерти как избавления от страданий.