Стеф Пенни - Нежность волков

— А я… мне кажется, я знаю.

— И что же вы думаете?

Мария медлит, глядя в свой стакан — к ее удивлению, уже пустой.

— Кто может сказать, на что люди способны? Прежде мне казалось, что я верно сужу о людях, но теперь уверена в обратном.

Наутро, когда остальные готовятся выйти в путь, Джейкоб вошел в комнату и встал у кровати. Он заговорил с Фрэнсисом, но смотрел при этом на стену:

— Не думаю, что ты куда-нибудь денешься, но, если убежишь, я тебя догоню и сломаю вторую ногу. Понятно?

Кивая, Фрэнсис думает о шраме от ножа, который показал ему Дональд.

— Так мне не нужно сидеть здесь весь день напролет?

Фрэнсис мотает головой.

Потому он удивился возвращению Джейкоба. Метис отыскал в сарае деревяшку: прямую и крепкую — ствол молодой березы, и как раз подходящей длины. Он сдирает кору, срезает все сучки и округляет раздвоенную верхушку, придав ей вид гладкой буквы «У». Фрэнсис невольно увлекается, глядя на его руки: поразительно, как быстро деревянная палка приобретает сходство с костылем. Разорвав на полоски старое одеяло, Джейкоб, словно бинтом, туго обматывает ими дерево.

— Лучше бы кожей, иначе будет промокать.

— Вы хотите сказать, во время моего побега?

Поначалу, когда Фрэнсис говорил что-то необдуманное или глупое, не заботясь, что о нем подумают, Джейкоб, казалось, недоумевал, шутит Фрэнсис или нет: в глазах читалось сомнение, хотя лицо оставалось бесстрастным. Но на этот раз он улыбается. Да он ненамного старше меня, думает Фрэнсис.

Ему кажется, для них обоих будет облегчением освободиться от напряженного и беспокойного Муди. А для него самого облегчением станет свобода от матери, хотя, признавая это, он чувствует себя виноватым. Всякий раз, когда она в комнате, на них обоих давит тяжесть невысказанного, так что даже трудно дышать. Потребовались бы годы, чтобы произнести все нужные слова, просто чтобы от них избавиться.

Перед тем как покинуть деревню, мать заходит к нему в комнату и смотрит на Джейкоба, который молча встает и выходит. Она садится у постели Фрэнсиса и складывает руки на коленях.

— Мы уходим. Отправляемся по следу человека, за которым ты шел… мистер Паркер знает, куда он ведет. Жаль, что ты не можешь пойти с нами на случай, если мы увидим того человека, но… мы, по крайней мере, узнаем, куда он направлялся.

Фрэнсис кивает. Лицо у матери мрачное и решительное, но выглядит она усталой, и более заметны мешки под глазами. Внезапно на него накатывает волна благодарности к ней за то, что она ради него собирается продолжить его путь.

— Спасибо. Ты такая храбрая.

Она трясет его за плечи, словно сердится. Но она не сердится, она довольна. Она касается ладонью его лица, пальцы пробегают по подбородку. Кто-то еще иногда делал точно так же. Фрэнсис старается не думать об этом.

— Что ты, глупенький. Со мной будут Паркер и Муди; какая уж там храбрость.

Они обмениваются робкими замороженными улыбками. Фрэнсис борется с почти неодолимым порывом рассказать ей всю правду. Было бы таким облегчением с кем-нибудь поделиться этой ношей. Но он даже на секунду не может вообразить такую роскошь и знает, что ничего не скажет.

— Ты же знаешь, как я люблю тебя, правда? — к несказанному его удивлению, спрашивает она.

Фрэнсис смущен. Он кивает, почему-то не в силах посмотреть ей в глаза.

— Отец тоже тебя любит.

«Нет, не любит, — думает он. — Ты даже не представляешь, как он меня ненавидит». Но он ничего не говорит.

— Больше ты ничего не хочешь сказать?

Фрэнсис вздыхает. Есть столько всего, о чем она не знает.

— Мистер Муди считает, что та костяная пластинка очень важна. Если она ценная, то могла быть… причиной. Ты позволишь мне взять ее?

Фрэнсис не хочет ее отдавать, но не может придумать достаточных оснований для отказа, а потому протягивает кожаный мешочек с табличкой. Вынув табличку, миссис Росс разглядывает ее. Она много читала и много знает, но на крошечные угловатые значки смотрит с недоуменной гримасой.

— Будь с ней осторожна, — бормочет он.

Она бросает на него многозначительный взгляд: она всегда осторожна с вещами.

Прошлым летом, прежде чем закончились занятия в школе — а заканчивались они рано, чтобы мальчики могли помогать отцам, испытывающим недостаток в рабочих руках, — с ним произошло нечто небывалое. Никогда слишком не задумывающийся о подобных вещах Фрэнсис, подобно каждому парню в радиусе десяти миль, влюбился в Сюзанну Нокс.